– Мать-то где?

– Работает. У нее сегодня… – Саша огляделась, словно стены могли подсказать. – Встреча с заказчиком.

– Встреча! Восемь вечера, а у нее встречи какие-то! О детях не думает.

– Дети сами о себе думают. – Саша не могла налюбоваться на Варину улыбку. Какие у нее ямочки появляются! Как она беззащитно смотрит!

– О детях взрослые должны думать! Вы себе тут надумаете всякие беды.

– Была бы голова, мы бы надумали. Но, ба, ты же знаешь, с головами нынче напряженно. Выдают через раз.

– Ты, значит, на хозяйстве осталась. Я вижу, как нахозяйничала.

В Варваре Сашу всегда удивляют ее вроде бы бессмысленные, но на самом деле весьма целенаправленные движения, поэтому смотреть она на сестру могла бесконечно. Как будто просто так руками машет или топает к видимой только ей цели. Но она есть – цель. Даже когда идет в угол и там замирает. Жизненно важная цель. Из-за которой плачется взахлеб, если не дают дойти. И все по боку, все ваши «можно» и «нельзя».

– Чем меньше продуктов, тем легче хозяйничать.

Бабушку не переспоришь. Ей нужны правила. А если правила нарушаются, то в этом кто-то виноват. Сегодня – Саша.

– Ну кто, кто так живет? Ты посмотри на себя! Посмотри на других! Твой дневник мать когда последний раз проверяла? А я вот глянула! Двойка.

– Ба!

– А ты все взрослую из себя корчишь.

– Давай я тебе чаю сделаю. Папа последний раз из Индии привез. Очень хороший. Ты же у нас любишь зеленый. Варвар, будешь ужинать?

Варвара была не против предложения сестры.

– Чем ужинать? Холодильник пустой!

– А мы придумаем! Электричество еще никто не отменял! Кипяток будет.

Саша понесла сестру из комнаты.

– Куда? Куда? – побежала за ней бабушка.

Варвара заволновалась, когда ее попытались забрать с рук сестры.

– Бедные дети! – вздохнула бабушка.

– Почему бедные? Богатые! Папка столько денег оставил.

– А где этот папка? Ты что, не знаешь, как в нормальных семьях бывает?

Саша остановилась. Она это уже где-то слышала или ей показалось?

– У нас нормальная семья. Я другой не знаю, не с чем мне сравнивать, понятно? И мне другая не нужна.

Хлопнула дверь.

– Народ! – заголосил на всю квартиру Арсений. – Есть кто? О! Бабуль! Ужинать скоро?

– Ужин, – картаво повторила Варвара.

На кухне стало заметно чище, засиял кафель, выпятил красный бок чайник. На сковородке жарилась картошка.

– Зато у нас Арсений едет на сборы, – похвасталась Саша.

– Езжайте, езжайте, – вздохнула бабушка. – Все уезжайте! Только кривых дорога не выправит.

Арсений не спускал глаз с картошки, но Саша вовремя ее перехватила, иначе братец сожрал бы всю сковородку, даже не заметив, что картошка обжигающе горячая.

– Что-то ты похудел, – погладила его бабушка по буйным вихрам – в парикмахерскую не идет, дома стричься не дается. Его за это не гладить по головке, а подзатыльники раздавать. – Осунулся, – гнула свое бабушка. – Переезжай ко мне.

– Деньги оставь и уматывай, – согласно покивала Саша.

К картошке полагалась рыба. А к рыбе горошек. Варвара гоняла по тарелке зеленые шарики, размазывала пюре по щекам.

– А я деньги уже матери отдал, – уплетая рыбий хвост, прочавкал Арсений.

Картошка застряла у Саши в горле.

– И много там было?

– Пятьдесят тысяч.