Эштон обнял ее и прижал к груди.

— Но и я усложняю тебе жизнь. Причем гораздо больше, чем ты мне. К тому же судьба не всегда преподносит нам с тобой приятные сюрпризы. — Он чуть отстранился и поцеловал ее. — Но с другой стороны… Возможно, твои тетя и дядя смогут помочь нам кое в чем. Знаешь, я допустил глупейшую ошибку. Когда я встретил тебя, мне следовало немедленно разорвать все отношения с Клариссой и хорошенько обо всем поразмыслить. Ведь мог бы сообразить, что с ней ни в коем случае нельзя связываться. Увы, я понял, с кем имею дело, только тогда, когда в газете появилось объявление о нашей помолвке. Видишь ли, мне во что бы то ни стало надо выпутаться из долгов, и я подумал, что лучше всего решить проблему самым простым способом — жениться на деньгах.

Пенелопа грустно улыбнулась и провела ладонью по его щеке.

— И если бы ты хорошенько подумал, то неизбежно пришел бы к выводу: такой мужчина, как ты, не может бежать от ответственности за своих близких. — Пенелопа взяла Эштона за руку. — Пойдем. Олимпия не ханжа и не мегера. Конечно, она будет ворчать, но не станет никого проклинать.

— Очень на это надеюсь, — пробормотал Эштон, выходя из спальни следом за Пенелопой.

Эштон тревожился не зря, подумала Пенелопа. Как только они позавтракали, леди Олимпия выгнала из столовой всех детей и впилась в Эштона взглядом — словно хотела прожечь насквозь. Было ясно, что тетушка настроена весьма решительно. Но Эштон, к ее удивлению, нисколько не смутился под этим пронизывающим взглядом.

— Полагаю, свадьба состоится в ближайшее время, — сказала наконец Олимпия.

— Нет-нет. — Пенелопа покачала головой. — Никакой свадьбы вообще не будет.

— Но ведь ты дочь маркиза, племянница графа и…

— Нет нужды перечислять все мои родственные связи, тетя. Эштон уже в курсе. Он и его друзья кое-что про нас узнали. Я попозже объясню, зачем им это понадобилось, — поспешно добавила Пенелопа, заметив, что тетушка нахмурилась.

Леди Олимпия немного помолчала, потом решительно заявила:

— Свадьба непременно состоится.

— Дело в том, что Эштон уже обручен, — пробормотала Пенелопа и, собравшись с духом, добавила: — И я знала об этом с самого начала.

Леди Олимпия посмотрела на нее с искренним удивлением:

— С самого начала?.. Но я не понимаю тебя. Не понимаю, почему ты так поступила. Ты ведь совсем не такая, как многие другие наши родственники. Не легкомысленная, не взбалмошная и явно не склонна безоглядно бросаться в омут страсти. И ты очень хорошо знаешь, какую цену приходится платить за потакание своим слабостям. Потому что у тебя тут — полный дом последствий такого потакания…

— Это я виноват, — вмешался Эштон. — Я совершил серьезную ошибку. Вернее — две ошибки: во-первых, мне следовало оставить Пенелопу в покое, а во-вторых, я должен был расстаться с Клариссой и отказаться от встреч с ней и ее братом. Но я проявил слабость, поэтому теперь считаюсь женихом этой женщины.

— Эштон, ты ни в чем не виноват. — Пенелопа похлопала его по руке. — Чарлз повязал тебя по рукам и ногам, и ты об этом прекрасно знаешь. Тетушка, чтобы ты лучше все поняла, я должна сначала рассказать тебе, как мы с Эштоном встретились. — Сделав глубокий вдох, Пенелопа рассказала леди Олимпии о том, как ее похитили, и о прочих бедах, что свалились на нее после той ночи.

— Ты должна была сразу же написать нам или даже приехать, — заявила Олимпия.