— Так бросай эту коварную суку Клариссу и женись на нашей Пенелопе, — изрек Аргус.

— У меня нет таких денег, которые ему нужны, — возразила Пенелопа. Она уже начала терять терпение. — У меня есть только дом и маленький пенсион. А у Чарлза имеются векселя отца Эштона. И если он потребует немедленно оплатить долги, то Эштона и всю его семью ждет полное разорение. Все может кончиться для них долговой тюрьмой. — «Господи, сделай так, чтобы мне больше никогда не пришлось об этом говорить!» — молча взмолилась Пенелопа.

— Но у тебя же есть деньги! Черт побери, девочка, твой отец был редкостным скрягой. Ясно, что он ничего не растратил. У него были обширные владения, которые не отчуждаются с титулом, и целое состояние в золоте и ценных бумагах. Один Бог знает, что еще у него было. А если Хаттон-Муры говорят тебе, что ты бедна, то они лгут. Твой отец не мог не позаботиться о том, чтобы все, что принадлежало ему, перешло твоей матери, а затем тебе. Он был слишком хитер, чтобы позволить второму мужу твоей матери залезть к тебе в карман. Он и сыновьям своим кое-что оставил. Ты что, не читала это проклятое завещание?

— Сама я завещания не видела. Его прочел мне нотариус, мистер Хорас Эрншоу, — ответила Пенелопа. — Но боюсь, что в тот момент, когда он читал, горе помешало мне внимательно слушать. У нас с мамой было столько разногласий, и я знала, что теперь уже никогда не смогу попросить у нее прощения за сказанные сгоряча слова, знала, что мы никогда уже не придем к пониманию. Она умерла, и взаимное отчуждение, ту пропасть, что выросла между нами, уже никогда не преодолеть. Мысли об этом разрывали мне сердце… Однажды я попросила Чарлза показать мне завещание, а он сказал, что оно у нотариуса. Я написала нотариусу, но он так и не ответил мне, и я… — Пенелопа пожала плечами: — Боюсь, что я на какое-то время просто забыла о нем. Закрутилась в делах, а потом…

— Были бы у тебя слуги, хотя бы один, — тогда и крутиться бы не пришлось, — пробормотал Эштон.

— О чем это вы? — спросил Аргус. — Разумеется, у нее есть слуги. Кто этот здоровенный верзила у двери?

— Это один из слуг моей матери, — ответил виконт. — Я велел ему и его брату приходить сюда каждый день. Потому что люди миссис Крэтчитт как-то раз вломились в дом Пенелопы и едва тут все не переломали.

— Девочка, почему же ты не наймешь себе прислугу? — Аргус в недоумении смотрел на Пенелопу.

Она снова вздохнула:

— Потому что у меня совсем нет денег. Мне хватает лишь на то, чтобы покупать всем нам еду и одежду, но, увы, на большее я наскрести не могу. Все, что мне удается сэкономить, я отдаю Септимусу — плачу за то, что он учит мальчиков. И если уж совсем честно, то я плачу ему сущие гроши. Он давно бы нашел себе более доходное место, если бы не был нашим родственником и не любил этих своих учеников.

Аргус откинулся на спинку стула и провел ладонью по волосам.

— Но я отправлял тебе деньги каждую неделю. Я знаю, что остальные тоже посылают тебе деньги не реже чем раз в месяц. Не могу припомнить точные цифры, но уверен, что денег хватило бы на то, чтобы нанять несколько горничных.

Пенелопа в изумлении уставилась на дядю. Судорожно сглотнув, пробормотала:

— Значит, они знали об этом доме с самого начала. Наверняка они нашли способ перехватывать почти все деньги, которые мне посылали. Дядя, ты ведь отправлял их на этот адрес?

Сэр Уэрлок утвердительно кивнул.

— Думаю, что и все остальные посылали их именно сюда. Ты хочешь сказать, что эта гнусная парочка присваивает себе деньги, которые предназначаются нашим детям?

Волоски у Пенелопы на руках снова стали дыбом.