Ибо и чудо, и тайна, и авторитет – не цели, а суть лишь средства для достижения конечной христианской цели – теосиса, как говорят греки, или обожения, как говорим мы, русские. Поверивший в Христа будет вооружен и чудом, и авторитетом, и Тайной, чудом своего нравственного преображения, авторитетом своей добродетели и Тайной своего грядущего воскресения и обожения. Возжелавший же одного только чуда вместо него обретет разве что фокус, вместо авторитета – рабство страху и насилию, вместо Тайны – секретное свое сотрудничество, сексотство свое со злом, ложью и – в конечной перспективе – со смертью и небытием.

Ибо это второй секрет Великого Инквизитора. «Искуситель», «лукавый», «обманщик», «убийца» – одни уже эти прозвания сатаны в христианстве намекают на то, как «шеф» расплачивается со своими секретными сотрудниками. И простые люди, творящие так называемый демонический фольклор, и богословы со святыми практиками предупреждают: дьявол, как правило, обманывает людей, пообещает, а потом не выполнит – такая вот русская у него черта характера. Иногда же ведет себя более по-восточному: щедро раздает своим поклонникам деньги, драгоценные камни, убирает стол дорогими яствами, но потом оказывается – сухие листья, уголь, помет или что-нибудь еще хуже. Когда мо́рок спадает, одаренные дьяволом всегда видят себя одураченными и попадают в скверные истории. Не так ли и вас, Иван Федорович, обманул ваш собственный черт. Помните, он говорил вам: «Ты, я вижу, решительно ждешь от меня чего-то великого, а может быть, и прекрасного. Это очень жаль, потому что я даю лишь то, что могу…» А может дать он вам лишь клетчатого господинчика, интеллигентствующего приживальщика, да к тому же черт его разберет: сам ли он по себе или только плод вашего воображения, как вы изволили выразиться, подлая часть вас самих. Не так ли и Россию нашу обманули разные великие и мелкие инквизиторы и инквизиторишки?.. Повторяю: не от чуда, тайны и авторитета отказался Иисус, а, во-первых, от того, чтобы демонстрировать их по дьявольскому наущению, унижать их на потребу того, кто все извратит, опошлит и испохабит. А во-вторых…

Христос любит людей. Он грешных и слабых любит, может быть, больше, чем сильных и праведных. И десятки раз об этом повторено в Евангелиях. Для Инквизитора же слабый значит подлый, и порочный, и бунтовщик. И откуда Инквизитор ваш взял, что Христу «дороги лишь десятки тысяч великих и сильных, а остальные миллионы, многочисленные, как песок морской, слабых, но любящих тебя, должны лишь послужить материалом для великих и сильных?» Вроде бы в поэме есть намек на Апокалипсис. Но ведь такой дичи нет и в Апокалипсисе, и в нем, туманнейшем из христианских сочинений, даже при всей изощренности толкования нельзя такого вычитать, точнее – вчитывать такое в Апокалипсис стыдно для ученого богослова. Ваш Инквизитор боится этих миллионов простых и слабых, брезгует ими, тщится вознестись над ними, над их физическими страданиями, их потребностью в подчинении, в руководителе, их невежеством и ненавистью ко всякому просвещению, ко всякой им недоступной истине, а тем более Тайне, даже святыми апостолами не понятой до конца. Инквизитор над ними возносится – Христос к ним нисходит. Инквизитор даже перед Богом гордится – Христос же унизился не только до человека: в милосердии Своем он снизошел до общения с сатаной, дабы всему человечеству преподать урок общения с тем, с кем избежать общения для человека, увы, невозможно.