Бенедик налил себе эля в высокую чашу и уселся за высокий стол, исподлобья наблюдая, как сонное царство, кое представлял из себя зал, постепенно начинаем оживать.

И вновь его поразило то, что ныне здесь пахло приятнее, чем всегда, — несомненно, от сосновых веток, еловых лап и еще каких-то цветов, которые свисали отовсюду: с арочных проходов, балок, с высоких окон. Убранство, конечно, непривычное, однако надо признать, терпкий запах растений действовал на нервы успокаивающе.

Откинувшись на спинку кресла, Бенедик вспомнил, как комфортно он чувствовал себя в нем вчера. Отличное кресло, тяжелое, с удобным подголовником. Стояло ли оно здесь перед его отъездом из замка? Видимо, да, просто он пробыл в Лонгстоуне так недолго, что вполне мог забыть кое-что из обстановки.

Взгляд рыцаря упал на кресло поменьше, в котором накануне вечером сидела за ужином Ноэль, и он снова ощутил, как в нем поднимается глухое раздражение. Когда вчера его позвали трапезничать, девица расположилась в этом кресле с таким видом, будто сидела в нем всегда! А потом еще посмела явиться ему во сне — о чем доблестный рыцарь предпочел бы забыть навсегда…

— Сэр Вильер? — прервал его размышления управляющий замком. — Вы звали меня?

Бенедик с неодобрением отметил, что у старика заспанный вид, глаза красные, а волосы всклокочены, словно он поднялся с постели в великой спешке.

— Да, звал, — холодно произнес Бенедик. — Я желаю получить ключи от подсобных помещений. И к тому же намерен просмотреть бухгалтерские книги со счетами.

— Но ведь сегодня же Сочельник, канун Рождества, сэр, — запротестовал Хардвин.

Бенедик смерил его жестким взглядом. Какова наглость! Он осмеливается ослушаться приказа своего господина! Совсем они тут распустились.

— Сегодня не только Сочельник, сегодня первый день за долгие годы, когда я могу заняться делами своего замка. Посему принеси мне счета, если ты, конечно, не возражаешь. — Последние слова он проговорил подчеркнуто язвительным тоном.

— Да, сэр, — быстро сказал управляющий, однако дряблые щеки его слегка порозовели. — Я немедленно пошлю за ними.

Бенедик вздернул бровь.

— Что такое? Пошлешь? Разве не ты ими владеешь?

Хардвин неловко кашлянул в кулак и сказал:

— Теперь бухгалтерскими книгами и ключами владеет Ноэль, сэр Вильер.

Ноэль.

Не «ваша подопечная», не «госпожа Эмери». Просто Ноэль. Дьявольщина! Эта проклятая девчонка не только непрошено вторглась в его жизнь, но и оккупировала его замок, присвоив себе даже счета и ключи! Даже в сны влезла. Просто ведьма какая-то.

Бенедик нахмурился.

— В таком случае отыщи их, — процедил он сквозь сжатые зубы. — И поторопись, я не люблю ждать.

— Да, сэр!

Хардвин с поклоном удалился, а Бенедик остался сидеть в своем кресле, чувствуя, как гнев клокочет у него в груди. Если счета окажутся не в порядке — не в идеальном порядке! — если он обнаружит хоть одну ошибку… ну, он ей покажет! Просто отошлет девчонку домой, и весь разговор! Наплевать ему на данное обещание. А перед тем, как распрощаться с ней, потребует ответа, почему она самовольно взяла на себя обязанности по хозяйству.

Ждать ему пришлось недолго. Перед ним вновь предстал Хардвин — с ключами и несколькими толстыми гроссбухами в руках.

По требованию господина старик протянул ему книгу с записями, касающимися последнего полугодия. Все они были произведены четким красивым почерком, так что Бенедик разбирался в них достаточно легко. После тщательной проверки первых двух страниц он обнаружил, что любой расход детально описан и обоснован. То же относилось и к доходам.