Глава 3

– Говорю тебе, она открыла глаза, посмотрела на меня и спросила, кто я такой, – говорил Ник, беспокойно расхаживая по гостиной старинного особняка, где прошли его детство и юность. – Я как раз все объяснял медсестре, когда появился Алекс. Я ввел в курс дела и его, а потом ушел. Подумал, что лучше оставить его с женой наедине. Им есть о чем поговорить.

– Что ж, поблагодарим бога, что она наконец очнулась, – отозвалась из своего любимого кресла с высокой спинкой Юджиния. – Ты не представляешь, Ник, как я измучилась! Это был кошмар, настоящий кошмар!

– И он еще не кончен.

– Знаю, знаю.

Она покачала головой; ни одна тщательно уложенная прядь не шелохнулась.

Где-то вдалеке зазвонил телефон. Юджиния не тронулась с места – только взглянула в сторону арки, отделяющей гостиную от просторного холла.

Родовым особняком Кейхиллов, гордо возвышающимся на Маунт-Сутро, в престижнейшей части Сан-Франциско, откуда открывался прекрасный вид разом на город и на залив, гордилось все семейство. Кроме Ника. Ник его ненавидел.

Телефон прозвонил еще раз и затих.

– Кармен взяла трубку, – объяснила Юджиния. – Должно быть, кто-то из полиции или репортеры. С самой катастрофы не оставляют нас в покое. В первые дни даже дежурили у наших ворот, пока их не отвлекла более интересная история. – Она подняла глаза к потолку. – Вот уж не думала, что буду радоваться политическому скандалу в офисе губернатора!

– Цена славы, – заметил Ник.

В холле послышались быстрые шаги; через мгновение в гостиную вошла стройная женщина с блестящими черными волосами и миндалевидными глазами, в накрахмаленной белой блузке с закатанными рукавами и узкой черной юбке. Она приветливо улыбнулась Нику и протянула его матери радиотелефон.

– Звонит мистер Кейхилл из больницы.

– Отлично. – Юджиния взяла трубку и указала другой рукой на Ника. – Кармен, это мой младший сын, Ник. – Она бросила на него строгий взгляд из-под очков. – Кармен ведет у нас хозяйство. Не знаю, что бы я без нее делала в нынешнее тяжелое время.

Кармен улыбнулась.

– Я просто выполняю свою работу, – объяснила она, стиснув ладонь Ника в удивительно крепком рукопожатии. – Рада с вами познакомиться.

– Взаимно.

Юджиния уже разговаривала по телефону; глаза ее за стеклами очков в металлической оправе не отрывались от Ника.

– Да, но... Ник сказал... ну хорошо... – Она испустила долгий усталый вздох – вздох побежденного. – Да, наверно, ты прав.

Сколько Ник себя помнил, в спорах мать всегда в конце концов уступала мужчинам. Сначала отцу, потом Алексу. Видимо, и сейчас произошло то же самое.

– Хорошо. Да... Хочешь с ним поговорить? Нет? – Она покачала головой, и Ник понял, что брат не жаждет его крови. По крайней мере, сейчас. – Да, хорошо. Да. Мы будем здесь. – Она выключила телефон, положила его на причудливой формы стеклянный столик и, печально поджав губы, взглянула на часы. – Алекс едет домой. К сожалению, больше Марла не приходила в себя.

– Что? – нахмурился Ник. – Почему?

– Не знаю. Алекс говорит, как он ни старался ее расшевелить, она не подавала никаких признаков сознания. И у медсестер, и у доктора Робертсона тоже ничего не вышло. – Плечи ее чуть поникли, взгляд устремился к окну. – Что ж, этого следовало ожидать.

– Черт возьми!

Юджиния осуждающе посмотрела на сына.

– Чертыханием делу не поможешь.