— Теперь ты все знаешь?

Фелан сжал в кулаке ключ, а затем бросил его Коналу.

— Эти документы не оставляют места моему воображению. Я не Мог поверить, что ты так сильно ненавидишь меня.

— Не обольщайся. — Конал освободил ноги и приступил к наручникам. — Да, я ненавижу тебя, но еще больше я ненавижу то, как вы, Старейшины, искалечили кланы. Мы живем ради войны, и мы превосходные воины. Ульрик и Наташа, а также другие, подобные им, лишили нас нашей истинной сущности.

— Я не думал, что предательство — это часть истинной сущности кланов. — Фелан положил левую руку на клавиатуру компьютера. — Я прочел о том, как должна была использоваться атомная мина, чтобы уничтожить эту базу, не оставив никаких свидетельств в том случае, если бы миссия Красного Корсара провалилась. Ты мог установить ее задолго до того, как мы прибыли.

Хан покачал головой.

— Я был очень удивлен, что ты не пытался уничтожить меня, когда мы сражались один на один. Тебе следовало разорвать меня на куски, а ты вместо того, чтобы насладиться сиюминутным удовольствием, ожидал великого реванша. Никто, не принадлежащий к кланам, не поверит в то, что ты собирался погибнуть в ядерном взрыве только ради того, чтобы, уничтожить меня и Клан Волка. Но они никогда не поймут, как устроены и как живут кланы. Они не знают их истории.

Конал усмехнулся в ответ на его слова.

— А ты знаешь?

— Я знаю достаточно для того, чтобы понять, что твой план, в случае удачи, унес бы больше жизней, чем все войны, которые вело человечество раньше. Ты прекрасно понимаешь, что уничтожил бы весь Клан Волка, а не только Старейшин. — Фелана передернуло. — Клан, последний отважившийся воспользоваться ядерным оружием, был полностью уничтожен. На них была открыта настоящая охота — на мужчин, женщин, детей, и все они были убиты. Теперь кланы едва признают как само их существование, так и преступление... Конал покачал головой.

— Вольверины использовали ядерный взрыв для того, чтобы разрушить генетическое хранилище. Они заслужили смерть. Данный же случай — совершенно другое дело. Многие из моих людей выжили бы, и заключение, которое они вынесли бы из этого боя, было бы примерно следующим: Гончие Келла привезли с собой ядерное оружие, которое взорвалось преждевременно. Ты был бы обвинен, и вместе с тобой Ульрик. Клан Волка был бы уничтожен, так же как и Вольверины, но наши генетические линии — настоящие линии Крестоносцев, перешли бы в другие кланы.

Конал рассмеялся, увидев ужас, отразившийся на лице Фелана.

— Да, я знал, что взрыв унесет жизни нас обоих, но я должен был погибнуть героем, потому что являлся твоим противником. Мой генетический материал был бы передан легионам сиб-групп, и разыгрывались бы целые сражения за право владеть им.

— Ты чудовище! — Фелан встал и рывком открыл ящик стола. Вытащив черный жировой карандаш, он бросил его Коналу. — Воспользуйся им. Нарисуй круг. Я предоставляю тебе честь умереть в Круге Равных.

Конал отшвырнул летящий карандаш и вызывающе уперся кулаками в бока.

— Может быть, я и чудовище, но далеко не дурак. Ты мой Хан. Ты должен служить мне и кланам. И поскольку это мое право, я требую суда перед лицом Большого Совета.

От требования пленника у Фелана на несколько мгновений даже перехватило дыхание.

— Что? — хрипло прошептал он.

Старый член клана торжествующе улыбался.

— Ты правильно расслышал меня, Хан Фелан. Я требую суда перед лицом Большого Совета. Я хочу, чтобы решение о моей судьбе было принято на Совете, где присутствуют все кланы.

— Ты безумен, в этом нет никакого сомнения.