— Их церкви не пустуют?
— Все солдаты носят кресты. Убитых отпевают в церкви по канону. Православные праздники у них веселые, а их попы очень доступны для простого человека.
— Встречались ли вам греческие священники?
— Встречались миссионеры различных православных направлений. Сербы с ними нередко спорят. Я не понимаю так хорошо их язык, но сербы говорили, что греки якобы перешли на западный церковный календарь. Сами сербы нередко называют свой церковный уклад «русским» и большие надежды до сих пор связывают с Россией. Верят в православное славянское единство.
— Схожи ли серб и русский между собой?
— Чем-то схожи, чем-то нет. Серб не беден, крепок духом и честен. Наш человек…
— Спасибо, про нашего я знаю, — владыка приподнял указательный палец, останавливая Скифа. — А вам самому дана молитва?
— Нет. Я до сих пор не смею преступить порог церкви. Атеистическое воспитание удерживает меня.
Скиф мог поклясться, что при этих его словах архиерей вздрогнул и широко раскрыл глаза.
— Это не атеистическое воспитание накладывает запрет, Василий Петрович. Темная сила угнетает вас под веянием злого рока. У вас случаются психические припадки?
— Нет, но я вижу сны, которые сбываются.
Архиерей на этот раз даже откинулся на спинку кресла и чуть громче обычного спросил:
— Мирослав, ты с умыслом привел ко мне гостя?
— Нет, владыко, — поклонился отец Мирослав. — По зову сердца и души.
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|