— Я посмотрю, как только освобожусь, Соня, — пообещала Джоана. Она любила заходить в торговый зал, где на специальном помосте выставлены шикарные меха. Магазин специализировался на дорогих шубах. Легкие накидки из горностая, шубки из рыси и голубой лисы считались гламурными мехами, и их просто обожали звезды кино, а белую лисицу, как правило, надевали для выхода в свет, и считалось, что этот мех лучше всего подходит молоденьким девушкам.

В одной из витрин выставлены шкуры полярных медведей, белые и добротные. Джоана не могла спокойно смотреть на них. Она всегда с грустью думала об этих диких животных. Особенно ей было жаль маленьких зверушек: арктических лис, зайцев и куропаток. Если бы они с приходом зимы не меняли окрас на белый, то остались жить в естественной природе и никогда бы не попали в ловушку охотника.

Лейф Моен, хозяин магазина, стоял около окна в тот момент, когда она вошла, и внимательно рассматривал несколько белых лисьих шкур, лежавших в распакованных коробках на столе. Отделка его кабинета соответствовала стилю магазина. На полированной поверхности стола стояли фотографии жены и троих детей в серебряных рамках.

— Доброе утро, Джоана, — поприветствовал он ее, возвращаясь в свое кресло. — Что вы мне принесли? Ах, да, эта накладная, нужно немедленно заняться ею.

С ним было приятно работать. Он проявлял интерес к каждому из своих сотрудников, и многие швеи, служившие еще при его отце, остались с ним, после того как он унаследовал этот бизнес несколько лет тому назад. Не считая русского соболя, южно-американской шиншиллы и других подобных мехов, шкуры были норвежского производства. Его дед, родоначальник бизнеса, охотился на севере Норвегии, фотография этого грубого, бородатого мужчины висела в кабинете. Внук, мужчина с точеными чертами лица, не имел ничего общего с ним.

Пробыв какое-то время в его кабинете, Джоана вернулась за свой стол, по пути забрав у Сони белье. Она работала, не глядя на часы, и не подняла глаза, когда подруга заглянула в кабинет.

— Уже время ленча, ты готова? — Соня посмотрелась в зеркало, висевшее на стене. У нее было круглое, живое лицо, и часто говорили, что она похожа на трехкратную олимпийскую чемпионку по фигурному катанию и голливудскую звезду Соню Хени. Это скорее забавляло ее, потому что сама она не видела никакого сходства, хотя не сомневалась, что ее обворожительная улыбка помогает ей в работе с покупателями; она обладала прирожденным талантом продавца. Соня была старше Джоаны на пять лет. Ее муж, военно-морской офицер, часто надолго уходил в море, и в такие периоды она буквально растворялась в работе.

Откинувшись на спинку стула, Джоана выдохнула:

— Я совсем забыла о времени. Я не могу сегодня пойти с тобой, потому что в перерыв мне нужно успеть пробежаться по магазинам. Моя хозяйка с мужем-инвалидом уехали на каникулы, приходится заботиться обо всем самой.

— А куда уехали Алстины?

— К сестре Анны и ее мужу в Драммен. Только там Анна по-настоящему отдыхает, это именно то, что ей нужно. Временами она очень устает, ухаживая за своим мужем, хотя и никогда не признается в этом.

Соня хорошо знала Драммен. Это был маленький живописный городок к юго-западу от Осло; на мосту, ведущем в город, всегда развевались флаги.

— А разве Виктору Алстину не лучше?

— Боюсь, нет. Удар, который он перенес несколько лет назад, сделал его полным инвалидом. Муж сестры Анны, профессор медицины, — единственный человек, кому она может доверить Виктора на любое время. Это хорошо для них обоих — Анна немного передохнет, а Виктору необходимо почувствовать себя независимым, побыв в мужской компании.

— Когда ты ожидаешь их возвращения?

— Точно не в ближайшие пару недель.

Джоана не говорила, что ей нравится, когда дом оставляют полностью на нее, это могло выглядеть бестактно по отношению к Алстинам, которых она очень любила.