Вы, безусловно, имеете представление о том, что такое демографическая революция?

- Да, конечно, - ответил Апухтин, - через каких-нибудь двадцать с лишним лет население нашей планеты удвоится...

- А через сто с небольшим лет, как заверяют футурологи*, достигнет сорока миллиардов. Вы когда-нибудь задавались вопросом: кто накормит эти грядущие миллиарды?

- По совести сказать, я вплотную не задумывался над этим, - признался Апухтин, - но полагаю, что это сможет сделать химия.

- Ну вот, и ответили первое, что пришло на язык, - сказал Кудояров. - Я нисколько не умаляю значения и возможности волшебницы-химии. Еще Ломоносов заметил, что она "далеко простирает руки свои в дела человеческие". Но думаю, что в первую очередь обеспечить пищей наших потомков призван Мировой Океан, великое богатство планеты, голубая житница человечества. Вы знаете, что он занимает семь десятых площади нашей планеты и содержит такие количества минеральных, растительных и животных богатств, которые при разумном их использовании могут считаться неисчерпаемыми. Но пока, к сожалению, гидрокосмос изучен хуже, чем Луна, и мы получаем от него лишь один процент наших пищевых ресурсов. Это - плохая диалектика, Андрей Сергевич! Ведь самые элементарные подсчеты показывают, что Океан способен прокормить людей в несколько раз больше, чем суша. Отсюда - огромное значение нашей науки - океанологии - для человечества.

- Вашими бы устами да мед пить, - отшутился Апухтин.

- Шутки шутками, а ведь вы доживете до того часа, когда человек прикажет Океану: "Слезам, откройся!" - и увидите города, фабрики, рудники и плантации на дне Океана. Наши пращуры вышли из Океана, и люди когда-нибудь уйдут в Океан. Вы готовы уйти в Океан, Андрей Сергеевич?

- Мне что-то не очень хочется, - засмеялся Апухтин. Особенно сегодня.

- Признаться, и мне тоже. Но нашим правнукам волей-неволей придется это сделать, потому что на суше им станет слишком тесно. Впрочем, эта тема тоже неисчерпаема, а нам нужно браться за дела. Приводняйтесь, Андрис, - обратился он к пилоту. - Будем брать пробы воды.

Началась будничная лабораторная работа: анализы верхнего слоя океанской воды на плотность и соленость, замеры температуры и влажности воздуха на разной высоте, атмосферного давления. Помогали Кудоярову Апухтин и бортмеханик вертолета Яков Найдич. Дело спорилась.

За работой неощутимо бежали минуты, и вертолет отмеривал по воздуху новые и новые мили, все больше удаляясь от корабля-матки. Это не смущало экипаж: радиосвязь с "Академиком" поддерживалась бесперебойно.

В двенадцатом часу начали готовить к постановке радио-буй. Вертолет спустился к самой поверхности океана, по которой шла еле заметная зыбь и неподвижно завис над водой.

Тут это и случилось. Из голубого марева на юговостоке вырвались три истребителя и на большой скорости понеслись к вертолету. Они шли строем треугольника и описали над воздушным кораблем большой круг. В самом факте" появления истребителей в этом районе не было ничего необычного, моряки советских торговых судов притерпелись к подобным "визитам". Но было обстоятельство, которое сразу заставило экипаж вертолета дасторожиться: ни один из самолетов не имел опознавательных знаков.

- Товарищ Фомин, связь? - обратился Кудояров к радисту, опуская бинокль.

- Есть связь! - встрепенулся радист.

- Передавайте: "В 12 часов 32 минуты появились и облетывают нас три истребителя неизвестной национальности..." Ах стервецы, что делают!

Истребители, развернувшись, пошли в лоб на вертолет и промчались над ним на бреющем полете в угрожающей близости.