Павел Иевлев. ЭТНОС. Часть первая — "Парадигма"Референс – 7
Ретроспекция
* * * — Как в старые добрые, да? — комментирует Слон, глядя на море сквозь стакан. О стекло позвякивает лёд. Так мир, наверное, выглядит лучше. — Они никогда не были «добрыми», Слоняра, и ты это отлично знаешь. — Просто ты унылый депрессивный мудила, Докище. Как минимум, снова можешь пить, разве плохо? Я тоже звякаю льдом в стакане и смотрю сквозь него на море. Да, определённо лучше. — Снова старый добрый виски и снова старый недобрый Док, — комментирует Слон. — Пока ты был пацаном, мне всё время хотелось выдрать тебя ремнём. В таком маленьком объёме концентрация твоей говнистости была невыносимой. — Теперь ремень считается непедагогичным. Кроме того, постареть на сорок лет за месяц было тем ещё удовольствием. Странно, что я никого не убил. — Ага, особенно этого рыжего синеглазого говноеда. Хорошо, что Нагма не в него пошла. «Ой, доченька, дай папочка тебя поцелует! Уй, доченька, зачем же по яйцам?» — передразнивает он. — Да, подросла девочка. Держите семеро. Нагма внезапно, как специально ждала, ударилась в предпубертат — вымахала, пустив весь рост в конечности, шею, нос и подбородок. И стала похожа на нескладное белобрысое буратино. Вместе с детской очаровательной округлостью черт гормоны смыли её покладистость. Теперь по дому ходит на длинных не по росту ногах колючее задиристое существо, имеющее своё мнение по любому вопросу, ни в грош не ставящее чужое и начавшее подсчёт поголовья первых прыщей. Обожаю её. — А что твоя неслучившаяся супруга? Мать почти твоей дочери? — Анахита? Ну, Калеб сказал Нагме, что у них всё ещё любовь-любовь. Но глазки у него при этом бегали даже сильнее, чем обычно. — Это же не твоя проблема, так? — Слон потянулся за бутылкой. — Освежить? — Давай, — я протянул стакан. — Вроде бы не моя. Анахита взрослая женщина, сама сделала выбор. Нагма за неё не переживает, а я доверяю интуиции дочери. — Тогда за интуицию! — мы легонько стукнулись краями стаканов. — Чем занимался в последнее время? — вежливо поинтересовался я. — Можно пафосно сказать: «Искал себя». Но вообще-то, скорее, балду пинал. — То есть так, недопинавши балду, и приехал? — Балда всегда со мной, потом допинаю. Кстати, ты ещё не соскучился дома сидеть? Я посмотрел сквозь стакан на море, посмотрел сквозь стакан на дом, на крыльцо которого вышла огромным пузом вперёд Алиана, на сад, где сидит с мольбертом встрёпанная и неумытая с утра Нагма, и спросил: — А что, есть идеи? — Ну… — Эй, старпёры! — перебил его Дмитрий. — Можно к вам? А то Альке ещё долго не пить, а одному как-то скучно. — А с нами, значит, весело? — сказал задумчиво Слон. — Мы тебе, значит, стендап-комедия? — Слон, не цепляйся, — отмахивается он. — Лучше налей. — За льдом для дедушек сначала сгоняй, душара! А дедушки пока подумают, достоин ли сей боец вискаря. — Ой, я тебя умоляю! Мог бы просто сказать, что лень жопу из шезлонга поднять. Сейчас принесу. — Не достаёт его Контора? — кивнул вслед ему Слон. — Нет вроде. Они же сгребли всех спецов, которых Берана бросила. Там была парочка сильных хакеров. Димка, конечно, считает, что он лучше, но эти зато некапризные. — Ты про их родителей? — Слон показал бокалом на идущих с моря Лиранию с Онькой. Девчонки загорели, откормились и выглядят даже почти счастливыми. |
