– Добрый день, – раздаётся за моей спиной.

Я, едва не выронив ридикюль, оборачиваюсь. В холл вышла весьма статная и внушительная женщина, при виде которой меня берёт некоторая оторопь.

– Добрый день, госпожа, – тороплюсь я поприветствовать хозяйку усадьбы. – Меня зовут Адалин Ридвон, я из…

– Дайте своё досье, – обрывает меня на полуслове.

– Да, конечно, – раскрываю сумочку и извлекаю папку. Протягиваю госпоже, имя которой пока мне не известно.

Она берёт мою папку, просматривает её. Тишина висит в воздухе. Я ожидаю, сложив руки перед собой.

– Этому дому требуется управляющая, точнее, моему сыну. Он проживает здесь один… У вас неплохие рекомендации, но есть один минус, – она поднимает взгляд, – вы слишком молоды.

Не успеваю раскрыть рот, как госпожа продолжает:

– Моему сыну нужен ответственный человек, который готов приложить должное усилие и уделить время. Какое у вас семейное положение?

Я снова раскрываю губы, но госпожа сразу листает в конец, где написана самая основная справка обо мне, и я понимаю, как всё рушится. Сейчас она прочтёт, что у меня есть дочь, и проводит за порог.

– Послушайте… – начинаю я и замираю на полуслове, услышав движение в стороне.

– Мама! – мужской голос заполняет всё пространство.

Я поворачиваю голову и просто не верю своим глазам: по лестнице спускается мужчина, статный, высокий, в светлой рубашке и чёрном жилете. В солнечном свете его волосы кажутся огненными. Это ведь не сон, да? Я точно не ошиблась адресом? Потому что с лестницы спустился не кто иной, как господин Фоэрт Кан.

Он проходит к женщине, совершенно не взглянув в мою сторону. Я не могу пошевелиться, взгляд прикован к его лицу, на котором читаются некая растерянность и сдержанное возмущение.

– Мама, я же тебе сказал, что сам займусь этим, зачем ты себя обременяешь, – наступает он.

– Знаю я тебя, пообещаешь и на том и закончишь.

Постойте, он сказал “мама”, я не ослышалась? Мне вдруг становится дурно, я торопливо облизываю пересохшие губы, уставившись на своё досье в руках госпожи, которое хочется вырвать и быстренько, пока меня не опознали, удрать. Но не тут то было, мужчина поворачивает голову, нацелив взгляд тёмных глаз ровно на меня.

Кажется, сотни молний проходят сквозь всё моё тело, пронизывая острыми иглами, так что начинает печь в груди, а в животе от этого стремительного взгляда как то странно теплеет. Фоэрт Кан не двигается, кажется, он тоже не ожидал меня увидеть в своём доме. В своем доме… Боже. Эта госпожа так и сказала, что дом принадлежит её сыну, а значит, он… хозяин.

Мужчина смыкает губы, в уголках которых, я не могла не заметить, скрылась ухмылка. Он поднимает руку и почёсывает пальцем переносицу, фыркая себе под нос, на миг отведя взгляд и вновь вернув на меня.

– Мы уже закончили, эта девушка нам не подходит, – разрывает создавшееся молчание женщина, его мама.

– Да? Почему же? – вдруг спрашивает господин и забирает из рук матери моё досье, а пол под моими ногами ускользает. Он опускает взгляд в папку, тёмная бровь чуть приподнимается под прядью медно красных волос.

– Фоэрт, не трать время, сколько вам лет леди? – обращается уже ко мне.

– Дв вадцать шесть, – запинаюсь.

– А по моему, это идеальный возраст, мама. У меня действительно в замке много работы, и на наведение порядка потребуется очень много сил, – произносит, поднимая на меня свой жгучий взгляд, от которого становится трудно дышать.

– Как знаешь, Фоэрт, уверена, что вскоре будешь подыскивать другую.

– У меня чутьё, мама, думаю, госпожа… – заглядывает театрально в досье, – Адалин Ридвон справится.