Дмитрий Емец. Это я, Абу-Аях, сын Гырки, пою вам!
Я, Абу-Аях, сын Гырки, сижу у костра и поджариваю мясо. Старый олень умирал в лесу, напоровшись на сук, но я, Абу-Аях, нашел его прежде, чем он испустил дух. Я ем мясо и вытираю жирные пальцы о свои волосы... Я пьян от сытости и счастлив. Теперь я пою - я, Абу-Аях, сын Гырки. Пою и бахвалюсь, чтобы другие, слыша мою песню, собирались к костру и я бросал им куски мяса и кости. Когда мое горло устанет от песни и луна откроет свой глаз, я пойду в пещеры и буду любить женщин моего народа. Любить их неутомимо, ибо я силен. И все женщины моего народа понесут от меня, Абу-Аяха, сына Гырки. А потом я лягу спать у входа в пещеру и положу рядом свой топор, которым я раздробил лапы и голову медведю. И горе тому, кто захочет разбудить меня! Когда же настанет время, я, Абу-Аях, сын Гырки, вместе с сотней моих сыновей, которых родят мне женщины моего племени, пойду дальше и мы пройдем во всей земле. И весь мир станет мной - Абу-Аяхом. И так будет много, много весен... Потом же я, Абу-Аях, сын Гырки, стану седым как лунь, мое дыхание сделается смрадным, речь неразборчивой и даже малые дети будут отталкивать меня от котла. Тогда сыновья мои положат меня на сани и отвезут в лес. И там в лесу я замерзну - замерзнет дыхание, замерзнут глаза, как замерз когда-то мой отец, которого я отвез в лес на санях, когда настал его час. Но это будет еще нескоро. Пока же я, Абу-Аях, ем мясо и вытираю жирные пальцы о свои волосы. Я, Абу-Аях, сын Гырки, спел. |
