Дмитрий Емец. Я все знаю!
- Доктор, просыпайтесь! Зевая, доктор Баранников присел на кушетке. Перед ним стоял высокий курчавый санитар из приемного отделения. - Нового психа привезли! - сообщил он. - Ну и что? Нельзя было подождать до утра? - Этот не совсем обычный. Вроде какой-то ученый. Требует, чтобы к нему пришел главный врач. Я сказал, что главного нет, и тогда он стал требовать дежурного. Доктор Баранников подошел к зеркалу и, внимательно глядя в него, провел руками по лицу, разглаживая складки. - Очередной параноик, - сказал он. - А кто он такой? - Я же говорю, ученый какой-то. То ли доцент, то ли профессор. Фамилия Коптин. Поймали на телевидении, пытался прорваться в студию прямого эфира. Когда его задерживали, укусил милиционера и еще кого-то там, - сказал санитар. Большие светящиеся часы приемного отделения показывали без пяти три. Доставленный пациент, маленький взлохмаченный человек с кровоподтеком на правой скуле, сидел на стуле. Он был в смирительной рубашке. Стоящий рядом молодой милиционер с интересом разглядывал ее связанные рукава. Увидев доктора Баранникова, пациент нетерпеливо вскочил. - Вы дежурный врач? Наконец-то вы пришли! Я совершенно нормален! Прикажите санитарам развязать меня! - крикнул он. - У нас все нормальны. Сядьте на стул! Во всем разберемся! - Я доктор наук Коптин! Вы не имеете права держать меня здесь! Я буду жаловаться! Я совершенно здоров! Баранников поморщился. Все душевнобольные считают себя здоровыми. Именно поэтому в психиатрических клиниках устанавливают решетки и небьющиеся стекла. - Мне можно идти? - спросил милиционер. - Распишитесь, пожалуйста, здесь! Взяв бумагу, милиционер удалился. Человек в смирительной рубашке проводил его взглядом. - Ну и что дальше? - устало спросил он. Не отвечая, Баранников сел за стол и взглянул на копию протокола задержания, к которому было подколото направление на психиатрическую экспертизу. - Зачем вам нужно было в эфирную студию? Вы не отдавали себя отчета, к чему это приведёт и где вы окажетесь? - спросил он. Пациент неуютно пошевелился в смирительной рубашке. - Я знал, на какой риск я иду, но хотел предупредить как можно больше людей. Два дня назад я просил предоставить мне эфир, но эти олухи отказали! Болваны, скоро они обо всем пожалеют! - Вы угрожаете кому-нибудь конкретно? - быстро спросил доктор, бросая на пациента проницательный взгляд поверх бумаг. Коптин отрицательно замотал головой. - С чего вы это взяли? Я ученый. Я вообще не склонен к насилию. - А из сопроводительного протокола следует, что склонны. При задержании вы укусили старшего сержанта В.Морденко за руку и нанесли оскорбление действием ассистенту режиссера... э-э... фамилия неразборчиво. - Какому еще ассистенту? А, это, наверное, тот парень, которому я оторвал пуговицу на воротнике. Вот уж не знал, что это считается оскорблением действием, - удивился пациент. - Видите, сами сознаетесь! - веско сказал доктор. - Подумаешь, оторвал пуговицу. Надеюсь, для вас не секрет, как у нас задерживают? Дубинкой по шее, пистолетом по скуле. Естественно, что меня это возмутило, и я стал сопротивляться. Но из этого не следует, что я опасен. Просмотрев протокол, Баранников отложил его. - Вы ученый? - спросил он. - Доктор биологических наук. Старший научный сотрудник института растениеводства имени Мичурина, - с гордостью сказал Коптин. - И вы работали... э-э... до последнего времени? Лицо Коптина побурело. Доктору был знаком этот холерический тип маленькие полнокровные мужчины, нервные, быстро выходящие из себя и, по большому счету, более других склонные к психическим нарушениям. - Что? Вы намекаете, что меня могли вышвырнуть, потому что я чокнутый? - Я ни на что не намекаю. |
