|
-- Если бы я был эгоист, -- спокойно ответил я, -- меня бы не ебли поступки других людей, и мне по хуй было бы все, что сделала моя бывшая жена. Именно потому, что я не эгоист, я и подыхал, лежа на Лексингтон, что говорить, ты же видел, как я там подыхал, в каком виде я был. А был я такой, потому что внезапно потерял смысл моей жизни -- Елену, мне не о ком стало заботиться, а для себя я жить не умею. Какой же я эгоист? Все это я сказал очень серьезно, очень-очень серьезно. -- Позаботься обо мне, -- сказал он, -- и о себе тоже -- мы ее выебем вместе, хочешь? -- Эдичка, позвони ей, ну пожалуйста! Может, он хотел компенсировать себя за неудачу с Жаннеттой, выместить на чужой пизде свою злость. Такое бывает. Но я-то не мог, чтобы на месте моего первого опыта присутствовала какая-то девка. -- Я не хочу ебать грязных девок, -- сказал я, -- мне женщины противны, они грубые. Я хочу начать новую жизнь, я хочу, если удастся, прямо сегодня выспаться с Раймоном. Вообще не дергай меня, отъебись, давай лучше поедим чего-нибудь, есть уже хочется. Напоминанием о еде мне удалось передвинуть его на другой путь. Он тоже хотел есть, и мы пошли на кухню. -- Раймон почти не ест дома, -- уныло сказал Кирилл. Мы залезли в холодильник, -- из того, что там находилось, мало что возможно было съесть. Мы остановились на яблоках, съели по две штуки, но яблоки нас не насытили. В морозильнике мы нашли котлеты, по-видимому, столетней давности, вытащили их и стали жарить на майонезе, масла мы не нашли, хотя Раймон к икре подавал масло. Была в холодильнике и икра, но мы постеснялись ее трогать. Мы развели страшную вонь -- пришлось открыть все окна -- ив этот момент вошли Луис-Себастьян и Раймон. -- Фу, что тут у вас горело, какая вонь! -- сказал брезгливо Раймон. -- Мы захотели есть и жарили котлеты, -- стыдливо отвечал Кирилл. -- А спуститься в ресторан вы не могли? -- У нас сегодня нет денег, -- скромно сказал Кирилл. -- Я дам вам денег, пойдите поешьте, молодые люди должны хорошо питаться, -- сказал Раймон, дал Кириллу денег и пошел нас провожать. -- Извини, -- сказал он мне у двери интимно, -- я хочу тебя, но Луис часто остается со мной делать любовь и спит здесь, он меня очень любит. Вдруг он неожиданно крепко и взасос поцеловал меня, охватив своими большими губами мои маленькие губы. Что я ощутил? Странно мне было, и какую-то силу ощутил. Но продолжалось это недолго, в гостиной ведь передвигался Себастьян-Луис. Я и Кирилл вышли. -- Позвони мне завтра в двенадцать часов на работу -- Кирилл даст тебе телефон. Вместе пообедаем, -- сказал Раймон в уменьшающуюся щель. Внизу в ресторане мы купили себе по огромному длинному куску мяса -- вырезки с картофелем. Стоило это очень дорого, но было вкусно и мы наелись. Отягощенные пищей, мы вышли в нью-йоркскую ночь и Кирилл проводил меня до отеля. -- Кирилл, -- сказал я шутливо, -- Раймон хорош, но ты мне нравишься больше, ты высокий, крупный, опять-таки молодой. Если бы ты еще имел немного денег, мы были бы прекрасная пара. -- К сожалению, Эдичка, меня пока не тянет к мужчинам -- может быть, когда-нибудь, -- сказал он. На электронных часах на башне АйБиЭм было два часа ночи. Назавтра я позвонил ему и мы встретились у него в оффисе. Перебравшись через баррикаду холеных и обезжиренных секретарш, я, наконец, попал в то, конечно, холодное и светлое и просторное, по величине больше, чем холл нашего отеля, помещение, где он делал свой бизнес, вершил свои дела. Он выглядел барином -- серый в полоску костюм, галстук с искрой, мы незамедлительно отправились в ближайший же ресторан, находился он на Мэдисон, недалеко от моего отеля. В ресторане было полным-полно седых и очень приличных дам, были и мужчины, но меньше. |
