После того, как я заставил упрашивать себя некоторое время, я согласился, и мой собеседник сказал мне, что завтра, когда я предстану перед судом, у меня будет очень хороший адвокат, что Констанция согласна не только заплатить залог, но и оплатить адвоката, и что меня выпустят из тюрьмы завтра вечером.

После этого он ушел, а я стал размышлять о том, что он мне сказал.

Должен признаться, что со стороны Конни это гениально — вытащить меня из тюрьмы, в которую я попал с таким трудом. Она собирается заплатить за меня очень большие деньги и все для того, чтобы я сделал свое дело после выхода из тюрьмы. Расчет хороший, но, думаю, что здесь есть еще кое-что. Сигелла прячется, но руководит из-за кулис, а все дело — в руках Конни. Их очень интересует, что будет делать Вилли Боско. У него есть что-то для них чрезвычайно важное, и, видимо, они страшно заинтересованы получить это обратно. Иначе, по-видимому, у фирмы «Сигелла и компания» будут большие неприятности. Я пришел к выводу, что та сцена, которую у меня разыграла Конни — всего лишь блеф. Они не имеют ни малейшего желания меня убрать, так как я могу быть им очень полезен, они лишь хотят привести меня в соответствующее настроение, чтобы использовать в будущем.

Было около одиннадцати часов, когда стремительно влетел Шидрот и заявил, что полицейские захватили Вилли Боско. Они держат его на виду в одном из отделений полиции в Хемпстеде. Он был задержан в качестве подозреваемого и все время требует, чтобы позвонили мне на Джермин-стрит. Он заявляет, что он честный торговец, коммивояжер или что-то в этом роде. Из этого я заключил, что Боско прятался так глубоко, что не имел возможности читать газеты, иначе он знал бы, что я сижу в тюрьме и звонить на Джермин-стрит не имеет смысла.

Это показалось мне очень интересным, и через несколько минут я, Шидрот, шеф-инспектор Херрик сели в полицейскую машину и помчались в Хемпстед.

Вилли Боско сидел в камере, и вид у него, можете мне поверить, был очень неважный: трехдневная борода, порванная одежда, будто он все это время бегал по кустарнику и лазил через изгороди. И как же он обрадовался при виде меня!

— О, Лемми! Послушай-ка меня! Эти парни зацапали меня, как подозреваемого. Я во всяком случае не раскрываюсь, и если ты найдешь мне адвоката…

— Брось это, Боско, — сказал я. Потом поискал в кармане и показал свой полицейский жетон.

— Я — специальный агент Федерального департамента юстиции США, Вилли, и вместе с шеф-инспектором Херриком из английской полиции мне поручено уничтожить банду Сигеллы.

Глаза Вилли полезли на лоб, рот широко раскрылся, на лице выступили капли пота.

— Проклятие! — пробормотал он, — ты, Лемми Кошен, из уголовной бригады! Легавый!

— Отлично, Вилли, — сказал я. — Теперь по-дружески поговорим. Будь спокоен: с Сигеллой в течение трех дней будет покончено. А для тебя, похоже, настали не очень счастливые времена, мой мальчик. Что же будет с тобой дальше? Две-три недели будешь киснуть здесь, а потом тебя увезут, чтобы выдать нашей стране, это совершенно точно, да еще прибавят кое-что, если английская полиция сочтет необходимым предъявить тебе обвинения. А у меня есть предчувствие, что инспектор Херрик согласится с тем, что я ему скажу. Если ты все расскажешь, я устрою так, что английские власти снимут все обвинения, которые они могли бы выдвинуть против тебя. Ты будешь судим Федеральным судом по обвинению в соучастии при попытке похищения. Я отправлю специальное заявление о том, какие услуги ты оказал нам при задержании бандита Сигеллы. И если ты будешь держаться осторожно, я так устрою, что ты получишь не более двух-трех лет. В противном случае, мой ангел, у меня достаточно материала для того, чтобы тебя поджарили. Ну, что, будешь говорить?

Он думал недолго.

— Ну, это, из всего… — пробормотал он.