Как говорить об искусстве, которое никто искусством не признает? Знаю, об «искусстве кино» уже много чего написано. В газетах и журналах о нем можно читать едва ли не ежедневно. Но не обсуждения искусства кино вы там обнаружите – скорее жуткий, кое-как сляпанный зародыш, каким он теперь открыт нашим взорам, мертворожденный, искалеченный в утробе акушерами искусства.

Уже сорок лет кино пытается родиться как следует. Представьте себе, каковы шансы у существа, потратившего на свое рождение сорок лет жизни! Как может надеяться оно не быть чудищем, идиотом?

Признаю тем не менее, что ожидаю от этого чудища-идиота грандиознейшего! Я ожидаю от этого чудища, что оно пожрет своих отца и мать, пронесется в буйном помешательстве и уничтожит мир, доведет человека до неистовства и отчаяния. Никак иначе. Есть закон воздаяния, и он гласит, что даже чудище должно оправдать свое существование.

Пять или шесть лет назад мне выпала удача посмотреть «L’Age d’Or» – фильм Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали, вызвавший бурю в «Студии-28». Впервые в жизни у меня сложилось впечатление, что я смотрю фильм, который есть чистое кино – и ничего, кроме кино. С тех пор я считаю «L’Age d’Or» уникальным и несравненным. Прежде чем продолжить, я бы хотел отметить, что в кино последние почти сорок лет хожу регулярно и за это время посмотрел несколько тысяч фильмов. Таким образом, следует иметь в виду, что, восхваляя фильм Бунюэля – Дали, я не забываю о посмотренных мною следующих замечательных кинокартинах:

«Последний смех» (с Эмилем Яннингсом)

«Берлин»

«Le Chapeau de Paille d’Italie» (Рене Клера)

«Le Chemin de la Vie»

«La Souriante Madame Beudet» (Жермен Дюлак)

«Man Braucht Kein Geld»

«La Mélodie du Monde» (Вальтера Руттмана)

«Le Ballet Mécanique»

«Что снится молодым фильмам» (графа де Бомона)

Рокамболеск

«Три товарища и одно изобретение»

«Иван Грозный» (с Эмилем Яннингсом)

«Кабинет доктора Калигари»

«Толпа» (Кинга Видора)

«La Maternelle»

«Отелло» (с Крауссом и Яннингсом)

«Экстаз» (Махаты)

«Трава»

«Эскимос»

«Le Maudit»

«Лилиан» (с Барбарой Стэнвик)

«A Nous la Liberté» (Рене Клера)

«La Tendre Ennemie» (Макса Офюльса)

«Путевой обходчик»

«Броненосец „Потемкин“»

«Les Marins de Cronstadt»

«Алчность» (Эрика фон Штрогейма)

«Буря над Мексикой» (Эйзенштейн)

«Трехгрошовая опера»

«Mädchen in Uniform» (с Доротеей Вик)

«Сон в летнюю ночь» (Райнхардт)

«Преступление и наказание» (с Пьером Бланшаром)

«Пражский студент» (с Конрадом Фейдтом)

«Poil de Carotte»

«Banquer Pichler»

«Осведомитель» (с Виктором Маклагленом)

«Голубой ангел» (с Марлен Дитрих)

«L’Homme à la Barbiche»

«L’Affaire est dans le Sac» (Превер)

«Моана» (О’Флаэрти)

«Майерлинг» (с Шарлем Буайе и Даниэль Дарьё)

«Крисс»

«Варьете» (с Крауссом и Яннингсом)

«Чан»

«Восход солнца» (Мурнау) —

          а также о

трех японских фильмах (о древней, средневековой и современной Японии), чьих названий я не помню,

          а также о

документальном фильме про Индию,

          а также о

документальном фильме про Тасманию,

          а также о

документальном фильме Эйзенштейна о мексиканских церемониях, посвященных смерти,

          а также о

психоаналитическом фильме о сновидениях, времен немого кино, с Вернером Крауссом,

          а также о

кое-каких фильмах Лона Чейни, в особенности том, который по роману Сельмы Лагерлёф, где играла Норма Ширер,

          а также о

«Великом Зигфелде», а также о картине «Мистер Дидз переезжает в город»,

          а также о

«Потерянном горизонте» (Фрэнка Капры), первом значимом фильме Голливуда,

          а также о

первом виденном мной фильме – новостном выпуске, где был Бруклинский мост, по нему шел китаец с волосами, собранными в хвост, под дождем! Мне было то ли семь, то ли восемь лет от роду, когда я увидел этот фильм в подвале пресвитерианской церкви на Южной третьей улице в Бруклине.