Я со вздохом подошел к окну. Переться в ураган совершенно не хотелось. Запершись в кабинете посреди школы, полной тварей, я внезапно почувствовал себя спокойно и уютно. И сейчас мне не требовалось ни общение, ни чужая помощь. Продукты — добуду, безопасность себе лично — обеспечу. Вот только… на какой срок. Через сколько меня найдут те твари, исполосовавшие Павла? Как я смогу дать им отпор?

— Поехали, — мрачнея, сказал я, телепортируясь в ураган. Ветер тут же подхватил меня, попытался сбить с ног, и пришлось ухватиться за перила. Взглянув наверх, я впервые за много дней увидел крайне тусклое, словно охваченное по кругу черной тенью солнце. Оно едва виднелось через штормовой ветер, а тепла и вовсе не давало.

И все же пронизывающий, пахнущий водорослями ветер сложно было назвать холодным. Градусов пятнадцать, не больше. Если бы так не рвало одежду — можно было бы обойтись без куртки и свитера. Но стоило мельчайшему камушку, подхваченному порывом, ударить меня между ребер, как я остро пожалел о том, что на мне нет ватника или пуховика.

Возвращаться обратно с попутным ветром оказалось куда проще. Держась за забор, чтобы не улететь, я обошел стоянку, от которой продолжало нести гарью. Вышел из коридора, где спрут меня почти достал. А затем несколько раз телепортировался, осваивая новый, контурный интерфейс прибытия.

Дорога, занявшая в прошлый раз несколько часов, пролетела за минуты. Правда, я немного ошибся и чуть не пролетел мимо нужного здания, но и это играло мне на руку. Сумев зацепиться за край небольшой двухэтажной постройки, я забрался внутрь и только потом вспомнил, что Сергей обозначал ее как источник продовольствия.

Побитый градом, развороченный ураганом киоск/магазин лишился большей части своей обшивки. Часть крыши унесло, а ее остаток трепыхался на ветру, хлопая при каждом порыве. Но меня интересовал исключительно нижний этаж, над которым еще держалась заветная красная надпись «Продукты».

Прежде чем войти, я достал саблю, и, вынув из пространственного кармана паучка, посадил его на золотое кольцо, прикрепленное к проводу. Хватит уже с меня неожиданных нападений в очевидных местах. Если тут будут ошиваться одержимые или спруты — я сумею если не одержать победу, то, по крайней мере, без происшествий сбежать.

Зайдя внутрь, я тут же почувствовал запах тухлой рыбы. Кажется, один из холодильников протек. Или предыдущая группа добытчиков разворотила витрины, ища хоть что-то съедобное. На второе я бы поставил с большей вероятностью. Не видел, чтобы спруты вскрывали консервы или металлические рефрижераторы. Наверное, просто не понимали, как те устроены.

Но когда я зашел глубже, подсвечивая путь фонарем, к затхлому запаху прибавилась гарь. Крайне едкая и с характерным привкусом. Пороховая. Она хоть и выветрилась большей частью, но, однажды почувствовав ее, спутать было ни с чем невозможно. А это значило, что здесь стреляли, относительно недавно и много раз.

Напрягшись, я отступил и еще раз обшарил помещение лучом фонаря. На дверце холодильника — следы вскрытия. Глубокие треугольные выемки, будто кто-то тянул дверь пальцами. Вот только были они не как у призрака или человека, даже расстояние между ними составляло больше двух сантиметров, а сами — толщиной сантиметров в пять.

Стоило замереть, как я услышал негромкое, но отчетливое костяное щелканье, словно бил клюв гигантской хищной птицы, а вслед за ним — звук рвущейся плоти и довольное чавканье. Матерясь про себя, я сделал несколько аккуратных шагов вперед, и в свете фонаря за прилавком стала видна гигантская костяная спина. Чавканье прекратилось, и я отдернул луч фонаря в сторону.