Но куда важнее для меня стало простое, но одновременно очень тяжелое осознание своего нового бытия. Я получил второе поднятие синхронизации и теперь чувствовал, как пользоваться даром. Даже не так. Я чувствовал, как дар должен быть использован и что для этого нужно. А значит, нужно было немедленно это опробовать.

Подняв левую руку, я сконцентрировался и создал водяную тюрьму размером с бейсбольный мяч — небольшую, просто для теста. А затем, выбрав место, телепортировался, не отключая способность. Миг, и я уже стою на ровной, пусть и немного обгоревшей площадке. А над ладонью все так же кружится водяной кокон. Сработало!

Теперь я наконец могу пользоваться двумя способностями одновременно, а значит, и комбинировать их или усиливать одну способность другой. Времени на эксперименты у меня особо не было, но для проверки я создал водяной купол, комбинируя броню и тюрьму. Затем — ускоренный водяной щит, который должен был отражать пули или, по крайней мере, уводить в стороны стрелы и гарпуны.

Финальным аккордом моих кратких экспериментов стала десятиметровая струя воды, через которую я пропустил электричество. Можно было то же делать, ударив кнутом, но я просто хотел убедиться, что у меня получится. Не бывает лишних способностей, бывает несвоевременное их применение.

Наигравшись с новой силой, я наконец щелкнул тангеткой, но в наушнике стояла гробовая тишина. Даже шума не было. Нахмурившись, я проверил браслет — сигнала нет. Это могло значить одно из двух — либо уничтожили висящий надо мной зонд-разведчик, либо у меня очень большие проблемы.

Я бездумно и обильно применял способности, и теперь у меня на хвосте может висеть отряд охотников. А значит, надо убираться отсюда, пока есть такая возможность!

Вскочив на чудом уцелевший квадроцикл, я вдавил газ и, не скрываясь, помчался по полуразрушенной дороге к следующей точке эвакуации, обозначенной на карте. Пусть информация на ней не обновлялась со времени артобстрела, я знал, где должен прятаться отряд пилотов, и лучше бы забрать парней до темноты.

Вырулив на магистраль, я, не скрываясь, телепортировался через расщелину, преградившую дорогу, и только потом сообразил, что утащил почти четверть тонны веса на пять метров, не теряя энергии. Дар изменился, позволяя мне вытворять невообразимые трюки. Но использовать его постоянно было рискованно. Пришлось сдерживаться, чтобы не продолжать прыгать при каждом удобном случае.

В последних лучах заходящего солнца мне удалось прорваться по кромке наступающего прилива к комплексу покосившихся многоэтажек, над которыми поднимался черный дым. Несколько раз позади, на самой грани видимости, мелькали всадники на уже виденных рапторах, но вода отрезала нас друг от друга, и я вырвался к точке эвакуации. А стоило разорвать расстояние с преследователями — восстановилась связь. Правда, первые же услышанные от Бориса слова мне совершенно не понравились.

— Эвак, Ратнику, прием. Эвак, уровень угрозы красный, прием?! — через шум помех услышал я нервный голос разведчика.

— Эвакуатор на связи. Что случилось?! — не сумев скрыть волнения, спросил я.

— Живой! — с облегчением выдохнул Борис. — Ночь наступает, мы получаем множество сигналов о массированных нападениях. Источники неизвестны, будь осторожен. ПНВ и тепловизоры не помогают. За последние пятнадцать минут мы потеряли связь с двумя моторизированными ротами и группой десанта. В городе творится какая-то чертовщина.

Глава 18

До комплекса многоэтажек, стоящего на мысе, уходящем в океан, осталось совсем не много. Мощный прилив бил в остовы разрушенных зданий, и приходилось лавировать между развалинами, но ч старался не терять скорость.