— Не трави душу, — вздохнул Леха. — Тебе далеко? Могу подбросить.

Я обожгла друга взглядом. С этим упырем в машину не сяду! Да он меня тогда обидел до звездочек в глазах! Тоже мне, горный мачо!

— Джул, — вздохнул Леха, — не пытайся изобразить стерву. Тебе не надо опаздывать на поезд и…

— Прошу прощения. — перебил его Алекс, — тезка, все нормально, у меня машина через два квартала. Я же прогуляться хотел, вот и пошел пешком. А тут эти…

— Я тебя до машины и довезу. — не отставал Леха.

В итоге, мне пришлось сесть на заднее сиденье, делая вид, что я не с этими двумя, которые уже нашли общий язык. А сама прикидывала сколько лет может быть этому упырю. Когда мы встретились он начинал гидом, ему было эммм…около тридцати, чуть меньше. Сейчас, получается, чуть больше тридцати пяти? Впрочем, какая разница?

Я молчала, пока мы подвозили упыря до его машины — серой блестящей Хонды, молчала, пока мужчины обменивались телефонами и что-то живо обсуждали, молчала, когда Леха вернулся в машину и взял курс на вокзал. Черт, у меня поезд уже через час!

— И что это было?

Я похлопала ресницами, на что получила гневную отповедь про женщин-дур и прочее.

— Вы где так схлестнулись то? — спросил Леха, выговорившись.

— После Эльбруса. — недовольно ответила я. — Он там гидом работал, а я… а это была моя вторая вершина. Я тогда как раз начинала вести блог про альпинизм и восхождения. Мы столкнулись…на почве интересов.

Не говорить же Лехе, что я засмотрелась на черноволосого широкоплечего парня, у которого глаза напоминали небо над горами в безоблачный день. А еще он двигался грациозно, гибко, точно пантера.

Синеглазая пантера на деле оказался упырем. Во-первых, он весьма цинично отозвался о всех блоггерах, журналистах и так далее, которые лезут на вершины без подготовки. Я в ответ тоже сказала не самые приятные слова. В общем, слово за слово и угроза у меня вырвалась сама собой. Почти сразу тогда стало стыдно, а этот Алекс так внимательно оглядел меня с ног до головы и сказал: "Ничего другого я от такой как ты и не ожидал".

На самом деле ничего особенного то тогда не произошло. Просто обидно стало, что красивый парень повел себя как последний козел.

— Забей, Джул. — посоветовал Леха уже на перроне.

— Забила. — согласилась я вяло. — Нам с ним чай не пить и вершины не покорять. Ну давай, чувак, спишемся — созвонимся. Я через недельку, наверное, приеду. Хочу с домом разобраться, вдруг покупателя все же найду. Тогда и с финансами вопрос решится.

Мы обнялись, я чмокнула Леху в небритую щеку и запрыгнула на подножку поезда. Все, пора домой. Точнее туда, где я жила эти пять лет. Домом мне то место так и не стало, но я к нему привыкла.

А отца, Алекса и жениха в одно известное место!

Этот дом мне оставила в наследство бабушка. Наверное, единственный вменяемый человек в семье. Когда я ушла в никуда, она мне сурово сообщила: "Это твой выбор, дорогая. Максимум, чем могу помочь — дать телефоны работодателей". А еще познакомила с Эллой — своей подругой. Та сдавала комнату, но там я смогла прожить лишь три месяца. Потом сбежала, так как работала часто в ночные смены, а днем выспаться было невозможно: хозяйка квартиры была глуховата и предпочитала громко говорить, громко петь и громко слушать телевизор.

А потом мне позвонил адвокат бабушки. Оказывается, она от всех нас скрывала, что больна.