Так вот. По легенде, однажды в их мир пришёл человек — Люций всегда фыркал на этом месте. Последнего Создателя можно было назвать как угодно, но только не человеком. Сам Люций предпочитал называть его не иначе как козлом. Это в мягком варианте. С приходом Последнего Создателя, которого назовут так много позже, мир стал стремительно меняться. Поначалу никто не обратил внимания, но когда люди поняли, к чему всё идет, было как обычно поздно — мир потерял равновесие, качнувшись в сторону тьмы. И нет, люди не хотели этого, но слишком много в Последнем Создателе было тёмной энергии. Их, как оказалось, юный мир, пока что толком не пришедший в полное равновесие после сотворения, легко было сбить с положенного ему места.

Последствия были сокрушительными. Разрушения, постоянные землетрясения, серая дымка, которая закрыла все небо, и тёмные твари… О, эти мерзкие существа полезли со всех щелей, словно до этого попросту прятались.

Никто толком не мог понять, откуда они, а потом узнали. Покачнувшийся мир слишком приблизился к грани, за которой царил хаос. Создания, населяющие его, весьма обрадовались такому неожиданному и приятному соседству и с энтузиазмом полезли в мир, захватывая животных и людей, преобразуя их в тёмных тварей.

Сам Люций никогда не видел Последнего Создателя. Рыжий даже толком поначалу не понимал, почему ему дали такое имя. Но Михаэль его просветил. Именно Последний Создатель виновен в появление тёмных тварей. Его сила до сих пор в этом мире. Она слишком тяжёлая и тёмная для этого мира. Именно поэтому мир никак не может прийти в равновесие и отстраниться от границы с хаосом.

— Ты как?

К Люцию подскочила высокая, тощая блондинка, которая цепко осмотрела его голову, даже не слушая возражений.

— Это не моя кровь, Равия! — огрызнулся он, отпихивая настырные руки, которые так и норовили ощупать. Конечно, он понимал, что Равию мало волнуют его мослы, но всё равно не любил такое пристальное внимания к своему телу. Сказал же нормально, значит, всё с ним нормально!

— Выпей. — Под нос Люцию тут же сунули небольшой флакон, наполненный каким-то коричневатым зельем. Рыжий скривился. Насколько хорошим лекарем была Равия, настолько же отвратительными у неё получались лекарства. А уж про характер… — Не отстану, — сказала она твёрдо, заметив мимолётный и упрямый взгляд рыжего.

Пришлось смириться. Люций одним глотком осушил флакон, кривясь и морщась. Да, лекарства у Равии были ужасными на вкус.

— Что это за дерьмо? — спросил Люций, тревожно осматриваясь. Короткая передышка вот-вот должна была закончиться. Сейчас они находились в лесу, таком же чёрном и мёртвом, как и всё в этом мире. Ну, почти всё. Михаэль упорно, вот уже который месяц вёл их именно в этом направлении. — Не знаю, как на вкус, но цветом точно…

Люций не договорил, получив увесистый подзатыльник. Он резко обернулся, тут же встречаясь взглядом с хмурым Михаэлем.

— Не шуми, — тихо сказал лидер, тут же устало приваливаясь к какой-то коряге. Равия мгновенно принялась проверять Михаэля и скармливать ему какие-то небольшие пучки и таблетки. Люций в который раз восхитился этим мужественным человеком. Ему ли не знать, какое на вкус лекарство Равии, а Михаэль даже не морщился, покорно пережевывая и сглатывая. — На отдых осталось десять минут, потом выдвигаемся дальше. Поешь, Люций.

Спохватившись, рыжий перекинул через голову ремешок от тряпичной сумки-котомки и принялся доставать скудную еду. Быстро прожевав черствую лепешку и засушенное непонятное нечто, которое остальные упорно называли вяленым мясом, Люций всё это запил водой и так же быстро убрал, давая понять, что он вполне готов идти дальше.

— Кровь хотя бы смой, — проворчала Равия, тоже жуя лепешку и внимательно посматривая на лидера.