— Это жажда размножения, — пророкотал он, а у меня от этого голоса поднялся каждый волосок на теле. Кажется, я отвыкла от Абсолона. — Демонов рождает тьма, сами они не способны к размножению. Твоё тело из-за темноты души ощущает себя так, словно оно вот-вот погибнет. В такие моменты все природные инстинкты человека усиливаются. Размножение — один из них. Поэтому ты ощущаешь постоянное желание.

— Сильное, — прохрипел Алан, толкаясь бедрами вперед, отчего я тут же ощутила, что моему мужу срочно требуется помощь.

Абсолон обошёл нас и встал прямо передо мной. Его алые глаза буквально прожигали во мне дыры. Алан сзади обнимал так, что я едва дышала, а еще он весь мелко дрожал, словно ему было холодно.

Наклонившись, Абсолон медленно поцеловал меня, отчего я тут же ощутила, как вся моя энергия, будто только этого и ждала, хлынула в его сторону.

Он заставил меня наклонить голову, и я почти сразу ощутила горячие губы Алана, который тоже принялся пить меня, покусывая при этом кожу на шее и мочку уха.

Тело немело, будто его медленно замораживали. Больно не было, просто странно.

— Я скучал по твоей энергии, — сказал Абсолон, прерывая поцелуй. Губы тут же закололо, а потом я застонала, едва не теряя сознание от того, как тысячи игл впились в моё лицо, шею, грудь. Боль, колкая, острая, спускалась всё ниже. — Думаю, пора.

Последние его слова я едва слышала, находясь в странном состоянии. Мне казалось, что я пьяна, причём так сильно, что едва могла стоять на ногах. К тому же возбуждение гуляло в крови.

— Думаешь? — спросил у Абсолона Алан, легко поднимая меня на руки.

— Время, — ответил Абсолон. Я так и не поняла, о чём это он.

После я ощущала только, как меня аккуратно положили на кровать и принялись раздевать. Дурман медленно проходил. Тело приходило в норму. Ненадолго.

Глаза Абсолона снова появились передо мной. И новый поцелуй, требовательный и неимоверно сладкий. Мне казалось, что демон попросту пьет мою душу.

Страх шевельнулся где-то глубоко внутри, но его смыло возбуждение, от которого я едва не задохнулась. Распахнув глаза, вскинула руки и, обняв Абсолона за шею, притянула его к себе. Демон тут же распался дымом, заставив меня разочарованно застонать.

— Это опасно.

Услышала я перед тем, как ощутила на своих губах требовательные и такие знакомые, теплые губы мужа.

* * *

Проснулась я резко, словно и не спала вовсе. Скорее, пришла в сознание. Пошевелившись, застонала, ощущая, что моё тело буквально разваливается на кусочки.

Тут же ощутила, как мою голову кто-то приподнял, а губ коснулось что-то твердое, а затем теплое и мокрое. Сразу же ощутила, что очень сильно хочу пить. Сглотнула, приоткрывая рот и давая жидкости попасть внутрь.

Отвар на вкус был отвратительным. Хотела отодвинуться, но рука на затылке не дала мне сделать этого. Протестующе замычала, пытаясь поднять руку, но в теле была такая сильная слабость, что мне пришлось просто смириться и глотать горький, воняющий чем-то отвратительным отвар.

— Молодец, сейчас станет легче, — послышался голос Алана. — По крайне мере, ведьма мне это обещала.

— Что… — я хотела спросить, что случилось, но голос попросту хрипел, даже можно сказать сипел. Было такое ощущение, словно у меня случилась ангина, из-за которой голос почти пропал. Нахмурилась, пытаясь вспомнить, что было до того, как я уснула. Ничего в голову не приходило. Вроде мы вернулись домой от Адамины, а потом с мужем занялись любовью. Начала я помню хорошо, а вот чем всё закончилось, как-то не очень.

— Прости меня.

Голос Алана хоть и был как обычно твердым, но на мгновение я услышала в нём нотки вины и раскаяния.