Углов взял клык из моей руки, осмотрел его и вернул.

— Не такой уж он и острый. Можешь оставить себе, — он улыбнулся и потрепал меня по волосам. — Поздравляю с инициацией. Теперь ты — настоящий воин. — На лице куратора появилось добродушное выражение, он забрал у меня кинжалы и Слезу мироздания. — СМ я забираю. Рановато тебе такими игрушками баловаться. — Иван Викторович хлопнул в ладоши и указал в сторону выхода. — А теперь, живо в душевую! От тебя смердит, как от разложившегося вепря.

— Я потлошил эту тваль, чтобы вы заблали у меня мою добычу? — попытался я надавить на жалость и показал чумазые руки.

— Жизнь — несправедливая штука, мой друг. А теперь, брысь! Нам ещё здесь прибираться.

* * *

Тюмень.

Поместье графа Малышева.

Двор поместья Малышевых славился своим продуманным дизайном. Каскад фонтанов чудесно оттенялся невысокими деревцами и кустарниками, а прекрасные клумбы заставляли красавиц ахать от вида огромных бутонов роз. Правда, сейчас всего этого не было. На деревьев не было даже почек, не говоря уже о листьях. Только грязноватый тающий снег лежал повсюду, наводя уныние.

Граф Малышев Сергей Алексеевич сегодня принимал в гостях своего «друга», Черчесова Даниила Евгеньевича. Черчесов привёз с собой ящик Шотландского виски. Ещё до великой войны виски был дорогим напитком, а сейчас — и подавно. Ведь его перевозка стала опасным занятием.

Нужно либо плыть через Турцию, либо через Норвегию. И какой бы путь ты ни выбрал, придётся преодолеть более четырёх тысяч километров по границе аномалии, где тебя скорее всего сожрут. А если выбирать более безопасные маршруты, то расстояние увеличится вдвое.

— Даниила Евгеньевич, право слово. Вы меня балуете, — расплылся в довольной улыбке Малышев. — Такого вискарика днём с огнём не сыщешь. А вы привезли целый ящик. Богатый вы, однако, человек.

— Ха-ха! Сергей Алексеевич, чего только не сделаешь для дорогого друга? — Расхохотался Черчесов и подошел к столу, на котором лежало двухствольное ружьё. — Сто лет по тарелочкам не стрелял. Аж руки чешутся, — с азартом выпалил граф.

— Запускай! — выкрикнул Малышев, и в небо взмыли две рыжие тарелки.

Черчесов прицелился, нажал на курок. Прогремел выстрел, а через секунду ещё один. Тарелки мелким крошевом разлетелись по ветру.

— Как говорят крестьяне, «мастерство не пропьёшь»! — улыбнулся Малышев и взял со стола второе ружьё, невзначай наставив его на «друга». — Даниила Евгеньевич, хотел обсудить с вами один момент. Думаю, вы слышали, что Архаров стянул к границе с моим графством свою армию?

Черчесов с опаской посмотрел на ружьё и, на всякий случай, сделал шаг в сторону. Ружьё последовало за ним.

— Да, мне докладывали, — осторожно сказал он, подумывая, не стоит ли набросить духовный доспех? Хотя, если Малышев специально в него целится, то Даниил Евгеньевич всяко не успеет. Сглотнув пересохшим горлом, он предположил. — Думаю, вы хотите узнать что-то ещё.

— Вы правы. Его войска прямо сейчас стоят у моих границ. Пришлось туда перекинуть все имеющиеся силы, оголив тылы. И сейчас я хочу узнать, зачем вы натравили на меня Архарова? — дружелюбие исчезло из голоса Малышева, уступив место стальному басу.

В воздухе повисла напряженная тишина. Черчесов судорожно искал слова, так как неверный ответ мог очень сильно сократить время его жизни. Просчитав в уме возможные комбинации развития событий, Даниил широко улыбнулся и ответил:

— Ха-ха-ха! Забавная ситуация, не правда ли? — рассмеялся Черчесов, стараясь сохранить самообладание. — Дорогой Сергей Алексеевич, вы ведь тоже хотели подбить меня на войну с Архаровым.