— Жулик, — вздохнул он.

— Задача какая была? Плинести воды? Я плинёс. — Шмыгнув носом, я побежал за новым ведром.

— Что же из тебя вырастет? — послышалось за моей спиной.

Что вырастет? Ясен пень, что из меня вырастет архимаг! Ведь от осинки не родятся апельсинки. Хотя я сын Архарова, а насколько я слышал, он так и не достиг вершин магического мира. Ладно, будем посмотреть.

Следующие двадцать минут я скользил по льду к колодцу, а обратно толкал уже полное ведро. Гава такой способ не устраивал, ведь он ломал его тренировочный план, но сам виноват. Как поставил задачу, так её и выполнили. В итоге, работа у меня закончилась, а баня до сих пор не натопилась. Оставив ведро у колодца, я заглянул в парилку, где сидел Гав и укоризненно покачал головой.

— Плохо лаботаешь, лодыль.

Гав лишь улыбнулся и ничего не ответил. На него напала какая-то задумчивость, явно связанная со смартфоном, который он держал в руке. Даже интересно, что он там вычитал?

Через час банька разогрелась и первым париться отправили меня. Что и говорить. Моё замечание Гаврилов принял слишком близко к сердцу и натопил баню так, что там было невозможно дышать. Каждый вдох обжигал лёгкие, да что уж там! Даже глаза держать открытыми было неприятно.

А ещё этот гад сел под дверью в надежде, что я пулей выскочу из парилки и он сможет отпустить язвительный комментарий. Наивный. У меня осталось ещё немного маны, поэтому я запросто подкорректирую температуру. Подойдя ближе к печке, я протянул руку к её стене и по ней поползла тоненькая полоска инея, которая практически сразу растаяла, обратившись в пар.

Стало намного легче дышать, а воздух превратился в молочно-белую пелену. Он уже не обжигал, а скорее стал влажным и согревающим. Я лёг на верхнюю полку и начал лениво похлопывать себя веником.

— Холошо! Надо ещё палку поддать! — выкрикнул я, стараясь, чтобы Гав услышал.

Парился я минут двадцать, после дверь парилки распахнулась, и в неё вошел Гаврилов в одних трусах.

— Ныряй в бочку и живо на выход. Нам с Лизой тоже нужно попариться.

На языке вертелся похабный вопрос, но я не стал его задавать. Ясное дело, они тут будут не только париться.

— Да, товалищь капитан! — выпалил я и козырнул, слезая с полки.

— К пустой голове руку не прикладывают, — усмехнулся Гаврилов.

— Как холошо, что в моей есть мозги, плавда?

— Правда, — ответил Гаврилов, и его взгляд мне не понравился.

Две массивные ручищи схватили меня подмышки и окунули с головой в бочку с ледяной водой. Зараза! Я же сам себе подлянку устроил! Пока вёдра катились по льду, вода в них остывала ещё сильнее! Кожу обжег сильный холод, сбив дыхание. Сердцебиение участилось, я вынырнул и вдохнул полной грудью.

— Куда собрался? — спросил Гаврилов и надавил мне на макушку, заставив снова скрыться под водой.

Следующие тридцать секунд я пытался вырваться, но сделать этого не удалось. Слишком сильный этот бугай. Воздуха в лёгких практически не осталось. Ещё пара секунд и я… Давление прекратилось, я вынырнул и втянул в себя горячий воздух. Оказалось, что капитан успел поддать парку, пока топил меня.

— И ещё разок! — весёлым тоном сказал Гаврилов и снова меня притопил.

На этот раз я не пытался вырваться, ведь это бесполезно. Вместо этого сосредоточился на дыхании и без труда просидел под водой шестьдесят ударов сердца. Гав даже испугался и сам вытащил меня из бочки.

— Ну всё. Хватит водных процедур. Теперь прогрею тебя хорошенько. — В руке капитана оказался веник, которым он стал меня безжалостно хлестать!

Было ощущение, что меня обдали кипятком. Чёртов веник нагонял такую концентрацию пара, что казалось, кожа вот-вот покроется волдырями, но этого не происходило.