— Падла длинная, чё пялишься? Помогай, — пропыхтел Саныч.

— Что ты там вякнул? — спросил я, опалив толстяка взглядом.

— Н-н-ничего. Я так. Сдуру сболтнул. К Шпале… эээ в смысле к Никите я и пальцем не прикоснусь. Я же обещал. Ага, — нервно улыбнулся Саныч и стал носить раненых быстрее прежнего.

Ого. Так у Шпалы и имя есть. Никита. Ну надо же. Может, однажды даже отчество его узнаю. Надеюсь, Никита научится себя защищать, а если нет, то найдётся новый Саныч, который обязательно смешает его с грязью.

Спустя пару минут комната опустела. Я залез на верхнюю койку, а Шпала с печальным видом уставился на дырявый матрас, пропитанный кровью.

— Не грусти, Никита. Это кровь твоих врагов. Ну, точнее, моих врагов. Но их кровь станет гарантом того, что Саныч тебя больше не тронет, — сказал я, глядя вниз с верхней койки.

— Или устроит мне тёмную, — тихо буркнул Шпала.

— Тогда ты расскажешь мне, и я раз и навсегда решу эту проблему, — уверенно пообещал я, и Шпала немного повеселел.

Проблема моего мира и этого заключается в том, что только сильный может себе позволить быть искренне добрым. Нет, я не говорю о том, что слабые всегда озлоблены. Я говорю о том, что всегда быть добрым может лишь сильный человек. Хммм… Без примера тут не обойдёшься. Давайте, поясню.

К примеру, идёте вы по улице и видите, как толпа уголовных рож пристаёт к девушке. Хватают её за попу, задирают юбку и всячески зазывают её сесть в машину, поехать отдохнуть, ну а там её… Думаю, вы понимаете, что случится с такой дамой в итоге.

Так вот, если вы слабы, то пройдёте мимо. Причём я говорю не столько о физической силе, хотя она безусловно важна, но и о ментальной. Так как физически сильный человек просто сломает пару носов и спасёт девицу, а вот сильный ментально пойдёт другим путём. Вызовет полицию, или банально крикнет «Шухер, менты!», а пока уголовники будут тупить, схватит красотку и утащит подальше.

А вот слабый человек задумается «А я сейчас крикну „менты“, а никаких ментов-то и нет. Уголовники на меня переключатся, в машину, конечно, не посадят, а вот ногами забьют до полусмерти точно. Эх, был бы я сильнее, я бы хрясь! Бах! Тарах! Жаль, что мир так несовершенен». И такой человек пойдёт своей дорогой, сопровождаемый визгами девицы, усиливающими чувство слабости и неполноценности.

Вот Шпала застрял где-то посередине. У него хватает отваги, чтобы раз за разом пытаться пройти экзамен на оруженосца, а вот духу защитить себя не хватало. Видать, боялся, что Саныч приведёт дружков, и его поколотят. Свет погас, и я уснул, лишь изредка просыпаясь от того, что Шпала ворочался. Понимаю, спать на матрасе, пропитанном кровью, неприятно.

Утром прошла классическая тренировка. Заплыв в ледяной воде, забег вокруг академии, после чего я направился в столовую. Взял поднос и занял место в конце очереди. Курсанты быстро прибывали, ведомые ароматом свежей выпечки и жареных котлет. Минут через двадцать я наконец-то оказался у раздачи.

— Нинка! Смотри. Троглодит вернулся, — усмехнулась повариха с розовыми щеками. — Сегодня опять сожрёшь половину приготовленного?

— Обижаете. Сегодня я планировал сожрать всё. В том числе и вас, — ответил я и клацнул зубами, как будто дистанционно пытался грызануть её за горло.

— Хи-хи. Заказывай. Весельчак, блин, — покачала головой тётка и стала загружать поднос съестными припасами.

Уха, бешбармак, салат овощной, греческий, гуляш, четыре компота, две булки с повидлом. Вот и всё, что я взял. Больше, к сожалению, на поднос не влезло. Развернувшись, я направился в дальнюю часть зала, туда, где было полно свободных столов.

По пути заметил гоп-компанию, злобно зыркающую на меня. Зыркали восемь человек. Один с перебинтованной рукой и семеро с забинтованными ногами.