— Ого, — ответила девочка, но это, похоже, её не совсем убедило, — А я думала, что это мог быть Рабаул.

— Ты знаешь об этом? — спросила Джоан.

— Об этом все знают, — ответила девочка, и в её голосе послышался упрёк «ну, ты и дура». — Это огромная вулканическая кальдера в Папуа-Новой Гвинее. Прямо к северу от Австралии, верно? На протяжении прошлого века там случались небольшие землетрясения и извержения каждые два года или около того. А в последнюю пару недель почти каждый день происходят землетрясения до одного балла по шкале Рихтера.

— Ты хорошо информирована, — заметила Алиса.

— Я люблю знать, куда лечу.

Джоан кивнула, сдерживая улыбку.

— Очень мудро. Но у Рабаула больше тысячи лет не было крупного извержения. Будет крайне неудачно, если оно случится как раз тогда, когда ты окажешься в радиусе нескольких сотен километров от него, ээээ…

— Бекс. Бекс Скотт.

Бекс — это от имени Ребекка? Скотт. Ну, конечно. Элисон Скотт была одним из самых высококлассных специалистов среди гостей конференции — генетический программист, падкая на внимание СМИ, со свитой прекрасно спроектированных дочерей.

— Бекс, вся эта пакость за окнами — от лесных пожаров. Никакой опасности для нас нет.

Бекс кивнула, но Джоан видела, что под её бахвальством уверенности не наблюдалось.

— Хорошо, — радостно сказала Джоан, — если уж мы все собираемся разбиться в лепёшку в вулканической кальдере, мы вначале должны представиться друг другу. Меня зовут Джоан Юзеб. Я палеонтолог.

— Охотник за окаменелостями? — оживившись, спросила Бекс.

— Примерно так. А эта леди — …

— Меня зовут Алиса Сигурдардоттир, — Алиса протянула стройную руку, — Рада вас встретить, Бекс.

— Простите меня, но ваши имена звучат довольно странно, — сказала Бекс, глядя на них.

Джоан пожала плечами.

— Юзеб — это имя из языка народности сан, или же его англоязычная версия; по-настоящему оно весьма труднопроизносимо. Моя семья имеет глубокие африканские корни, очень глубокие корни.

— А у меня, — сказала Алиса, — отец был американец, а мать исландка. Военный роман. Это долгая история.

— Мы живём в перемешавшемся мире, — заметила Джоан, — Люди всегда были видом-бродягой. Имена и гены разбросаны повсюду.

Бекс посмотрела на Алису, нахмурившись.

— Думаю, мне известно ваше имя. Шимпанзе?

Алиса кивнула.

— Я взяла на себя часть работы Джейн Гудолл.

— Алиса — одна из длинной цепочки видных женщин-приматологов, — сказала Джоан, — Я всегда задавалась вопросом о том, почему женщины добиваются в этой области такого успеха?

Алиса улыбнулась.

— Может быть, это лишь стереотип, Джоан? Ну, в общем, поведенческие исследования приматов в дикой природе занимают — точнее, занимали — десятилетия наблюдений, потому что именно столько времени нужно было самим животным, чтобы прожить свою жизнь. Поэтому от тебя требуются терпение и способность вести наблюдения, не вмешиваясь. Возможно, это женские особенности. Или просто лучший способ уйти ото всех обычных мужских иерархий в академической среде. Лес гораздо цивилизованнее.

— Тем не менее, — заметила Джоан, — это устоявшаяся традиция. Гудолл, Бируте Галдикас, Дайан Фосси…

— Я последняя из вымирающего вида.