Только с 1904 года снова открылся путь в присяжные поверенные еврею, но ограничения на научную карьеру, на занятие государственной службой сохранялись и позже, практически до самой революции.

Очень часто слышишь по этому поводу: мол, ведь все эти ограничения были не по этническому, а по религиозному принципу! Мол, крестись, и все будет в порядке! Не думаю, что надо тратить много слов, доказывая безнравственность самой постановки вопроса. Допустим, во времена Томаса Торквемады еще можно было действовать таким образом. «Но на рубеже XX века российская государственная власть могла бы задуматься о нравственной допустимости, да и о практическом смысле: ставить ли перед евреями смену веры условием получения жизненных благ?» [6, с. 282].

Действительно, 1890–1909 годы — это двадцатилетие… «Более тяжелого времени в истории русских евреев найти невозможно. Евреи вытеснились из всех завоеванных позиций» [41, с. 220].

И несмотря ни на что, «в довоенное (до Первой мировой войны. — А. Б.) время некоторые евреи сосредоточили в своих руках значительные богатства», что «вызвало опасение, что с уничтожением ограничений евреи быстро сделаются хозяевами в стране» [42, с. 183].

Тем более, что в Российской империи евреев много. Очень много. Во Франции в 1900 году жило 115 тысяч евреев, в Великобритании — 200 тысяч. В Российской империи по переписи 1897 года только вне черты оседлости жило 315 тысяч евреев — столько же, сколько в Британии и Франции, вместе взятых. Всего же евреев в Российской империи было 5 миллионов 150 тысяч — больше, чем на всей земле шотландцев или каталонцев. 20 % из них были торговцами; 14 % имели «свободные профессии».

Как мы видим, с 1860 по 1900 годы русские евреи решительно вышли за пределы Страны ашкенази. Еврейская Россия не только сблизилась с русской — она составила ей конкуренцию. И к концу XIX — началу XX века в Российской империи поселяется антисемитизм страха. Образ симпатичного, хотя и диковатого еврея сменяется другим — образом хитрого, опасного еврея. Угнетенный кагалом, запуганный полицией, еврей мог вызывать у общества или сочувствие, или инстинкт преследования. Еврей-богач, уверенно оттесняющий русского от должностей, мест в учебных заведениях и накоплении богатств, будит другие чувства — или страха, или завистливого восхищения. Это уже совсем не тот еврей, которому хочется покровительствовать.

Но пора, наверное, сформулировать более четко, что же особенного было в эмансипации евреев по-российски… На мой взгляд, тут срабатывало два фактора:

1. В Российской империи эмансипация проводилась непоследовательно и до 1917 года так и осталась незавершенной. Евреи как были, так и остались неполноправным меньшинством.

Полное, безоговорочное приравнивание евреев ко всему остальному населению произошло в Германии и в Бельгии в 1831 году, в Голландии в 1848 году, в Дании в 1849 году, в Англии в 1858 году, в Австрии в 1866 году, в Италии и Швеции в 1870, в Болгарии — в 1878.

Эмансипация евреев в Российской империи так и не завершилась, произойдя в непонятно какой стране, в смутное время, когда Николай И, а затем его брат Михаил уже отреклись от престола. Соответственно, Российской империи уже не было. А Учредительное собрание, которое могло бы ввести (учредить) новую форму правления, еще не собралось. В этом непонятном государстве и вышел Закон Временного правительства от 20 марта (2 апреля) 1917 года «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений». Позже, чем в любой другой европейской стране.

2. В Российской империи эмансипацию дали, а потом отняли обратно.