Под Ляояном солдат-еврей в течение двух часов под непрекращавшимся неприятельским огнем перенес на себе до 20 раненых солдат и 2 офицеров (сообщение офицера Новочеркасского полка А.Н. Гавриленко, см. выше). По сведениям бюро военнопленных при японском военном министерстве, из общего количества взятых японцами в плен русских воинов (73 301) было 1739 евреев (около 2,5 %). Имеются сведения и о других героях из числа русских евреев, награжденных Георгиевскими крестами — Боришевском, Островском, Фридмане, Гриншпуне, Прежеровском и Лейбошице. Бывший ординарец геройски погибшего под Порт-Артуром генерала Кондратенко, ефрейтор 27 Восточно-сибирского стрелкового полка еврей Зорохович вспоминал в своем письме в редакцию газеты «Полтавское Дело», (1906, № 13):

«Что делали евреи в Порт-Артуре? Не страдали ли они вместе со всеми другими солдатами? Кто отливал снаряды? Кто работал в лабораториях? Кто вылазки делал вместе с другими? Каких вероисповеданий были наводчики на Золотой горе, Тигровом полуострове и прочих морских и сухопутных батареях?..Кто работал? Говорят, евреи не несли службы…Жаль, нет нашего незабвенного, дорогого начальника, генерала Кондратенко, который, если бы был жив и услыхал, что евреев так позорят и срамят, он бы сказал правду…».

Генерал Кондратенко не считался с вероисповеданием при оценке боевых заслуг своих подчиненных, и среди его солдат насчитывалось много евреев-георгиевских кавалеров. То же самое наблюдалось и в 10-м армейском корпусе генерала Церпицкого.

В приказе от 24 июля 1905 г., за № 262, генерал Церпицкий поставил всем в пример еврея Лазаря Лихтмахера, бомбардира-наводчика 2 батареи 31 артиллерийской бригады, который, лишившись в одном из мукденских боев левой руки, немедленно, по выздоровлении, вернулся обратно в свою батарею, где был незаменимым наводчиком; «в тех частях, говорилось в этом приказе, где нет подразделений по народностям, где все равны — русский, поляк, татарин, немец и еврей, — где все равно считаются слугами Царя и родины, там всегда будут такие герои-солдаты» («Разведчик», 29 декабря 1906 г.).

Но самым знаменитым среди целого ряда героев, которых выдвинули из своей среды евреи-солдаты при героической обороне Порт-Артура, был, пожалуй, Иосиф Трумпельдор.

Приказ от 29 ноября 1904 г. по 27 Восточно-сибирскому полку, квартировавшему в осажденном Порт-Артуре, начинается словами: «Ефрейтор 7 роты Иосиф Трумпельдор, обращаясь в докладной записке от 24 числа к своему ротному командиру, пишет:

«У меня осталась одна рука; но эта одна — правая. А потому, желая по-прежнему делить с товарищами боевую жизнь, прошу ходатайства Вашего благородия о выдаче мне шашки и револьвера».

Далее в приказе отмечалось, что Трумпельдор не пожелал воспользоваться «законным правом обратиться в инвалида» и «презирая опасность, вновь предложил свою полуискалеченную жизнь на борьбу с врагом», что таким образом Трумпельдор приносит на благо родины больше того, что требуется нашей присягой», и что поступок его заслуживает быть вписанным золотыми буквами в историю полка (М.Л. Усов, Предание и факты, Спб., 1908, с. 59–60).

Что же он был за человек? Иосиф Трумпельдор родился шестым из семи сыновей в 1880 г. в Пятигорске, в семье своего отца Владимира (Вульфа-Зеева) Трумпельдора, бывшего кантониста и ветерана Кавказской войны, участвовавшего в пленении имама Шамиля в ауле Гуниб, о чем Владимиор-Вульф всегда любил рассказывать в кругу семьи.

Иосиф выучился на дантиста, стал вегетарианцем и толстовцем — и тут грянула Русско-японская война. И Трумпельдор пошел в армию добровольцем. С одной стороны, несомненно, сказались семейные традиции — «военная косточка». С другой стороны, Иосиф, по его собственным воспоминаниям, «хотел показать, что не все евреи — трусы».