– Je n’y comprends rien![31] – воскликнул он, потом обратил взгляд вослед удалявшейся строгой паре.

– Что бы вы мне ни говорили, – заявил он, – но ваша сестра явно не безразлична к своему статному спутнику. Ей приятно идти с ним рядом. Мне и отсюда это видно.

Увлеченный своими наблюдениями, Феликс поднялся с земли. Поднялась и Гертруда, но она не пыталась состязаться с ним по части открытий; она предпочитала в ту сторону не смотреть. Слова Феликса потрясли ее, но ее держала в узде известная деликатность.

– Конечно, Шарлотта не безразлична к мистеру Брэнду, – сказала Гертруда, – она о нем самого высокого мнения.

– Да это же видно… видно! – повторял, склонив набок голову, поглощенный созерцанием Феликс. Гертруда повернулась к противоположному берегу спиной; ей неприятно было туда смотреть, но она надеялась, что Феликс скажет еще что-нибудь. – Ну вот они и скрылись в лесу, – добавил он.

Она тут же повернулась снова.

– Шарлотта в него не  влюблена, – сочла своим долгом объявить Гертруда.

– Тогда он в нее влюблен, а если нет, то напрасно! В своем роде она идеал женщины. Она напоминает мне старинные серебряные щипцы для сахара, а я, как вам известно, до сахара большой охотник. И она очень с мистером Брэндом мила, я не раз это замечал, и нежна, и внимательна.

Гертруда несколько секунд раздумывала. Наконец она приняла важное решение.

– Она хочет, чтобы он женился на мне, – сказала Гертруда, – потому она, конечно, с ним мила.

Брови Феликса взлетели вверх.

– Чтобы он женился на вас! Да ну! Как это интересно! И вы считаете, что с мужчиной надо быть очень милой, чтобы его на это подвигнуть?

Слегка побледнев, Гертруда тем не менее продолжала:

– Мистер Брэнд и сам этого хочет.

Феликс стоял, скрестив руки, и смотрел на нее.

– Понятно… понятно… – сказал он торопливо. – Но почему же вы раньше ничего мне об этом не говорили?

– Мне и сейчас неприятно об этом говорить. Просто я должна была вывести вас из заблуждения насчет Шарлотты.

– Значит, вам не хочется выходить замуж за мистера Брэнда?

– Нет, – сказала Гертруда сдержанно.

– А ваш отец этого хочет?

– Очень.

– Вам он не нравится?.. Вы ему отказали?

– Я не хочу выходить за него замуж.

– А ваш отец и ваша сестра считают, что вам следует, так?

– Это длинная история, – сказала Гертруда. – Они считают, что для этого есть серьезные основания. Что у меня есть обязательства, что я подавала ему надежду. Мне трудно вам это объяснить.

Феликс улыбался ей так, словно она рассказывала ему занимательную историю о ком-то совершенно постороннем.

– Вы представить себе не можете, как мне это интересно, – сказал он. – Ну а сами вы не признаете этих оснований… этих обязательств?

– Не уверена… Все очень сложно.

И, подняв с земли зонтик, она повернулась, как бы собираясь спуститься с холма.

– Скажите мне вот что, – продолжал, спускаясь рядом, Феликс, – вы склонны согласиться – дать им себя уговорить?

Гертруда обратила к нему свое лицо, которое почти не покидало серьезное выражение, так отличавшееся от только что не пылкой улыбки Феликса.

– Я никогда не выйду замуж за мистера Брэнда, – сказала она.

– Понятно! – воскликнул Феликс, и, не обменявшись больше ни словом, они спустились с холма и подошли к озеру.