Ромен Гари. Европейское воспитание
Памяти моего товарища, «свободного француза» Робера Колькана
1
Землянку закончили на рассвете. То был ненастный, дождливый сентябрьский рассвет; в тумане плыли сосны, и взгляд не достигал неба. Целый месяц они тайком работали по ночам: с наступлением сумерек немцы не отваживались сходить с дороги, но днем их патрули часто прочесывали лес в поисках немногочисленных партизан, которых голод или отчаяние еще не вынудили отказаться от борьбы. Нора была три метра в глубину и четыре в ширину. В углу они бросили матрас и одеяла; десять мешков картошки, по пятьдесят кило в каждом, выстроились вдоль земляных стен. В одной из этих стен, рядом с матрасом, выдолбили очаг: труба выходила наружу в нескольких метрах от землянки, посреди зарослей. Крыша была прочной: они взяли дверцу бронепоезда, который год назад подорвали партизаны на железнодорожном пути «Вильно — Молодечно». — Не забывай каждый день менять ветки, — сказал врач. — Не забуду. — Следи за дымом. — Хорошо. — И самое главное: никому ничего не говори. — Не скажу, — пообещал Янек. Отец и сын с лопатами в руках любовались своим творением. «Хорошая kryjowka — подумал Янек, — за кустами совсем не видно». Даже Стефек Подгорский, более известный в коллеже Вильно по кличке «Виннету, благородный вождь апачей» — в «краснокожей» среде Янек носил славное прозвище «Старина Шаттерхенд», — даже сам Виннету не догадался бы о ее существовании. — Сколько я здесь проживу, папа? — Недолго. Немцев разобьют скоро. — Когда? — Не надо отчаиваться. — Я не отчаиваюсь. Но хочу знать… Когда? — Может, через пару месяцев… — Доктор Твардовский посмотрел на сына. — Прячься. — Хорошо. — И смотри не простудись. — Он вынул из кармана браунинг. — Смотри. — Он показал, как пользоваться оружием. — Береги его как зеницу ока. В сумке пятьдесят патронов. — Спасибо. — А сейчас мне нужно идти. Вернусь завтра. Спрячься хорошо. Оба твоих брата убиты… Ты — все, что у нас осталось, Старина Шаттерхенд! — Он улыбнулся. — Наберись терпения. Наступит день, и немцы отсюда уйдут… Те, что еще останутся в живых. Думай о матери… Далеко не отходи. Будь осторожен с людьми. — Хорошо. — Будь осторожен с людьми. Врач растворился в тумане. Взошло солнце, но все оставалось таким же серым и расплывчатым: пихты все так же плыли сквозь марево, развернув ветви, словно тяжеленные крылья, которые не колышет ни единое дуновение. Янек пробрался сквозь туман и поднял железную дверь. Спустился по лестнице и лег на матрас. В землянке было темно. Он встал и попробовал развести огонь: дрова оказались сырыми. В конце концов ему все-таки удалось их поджечь, он лег и взял большой том «Виннету — краснокожий джентльмен». Но читать не смог. Глаза сомкнулись, тело и сознание сковала усталость… Он погрузился в глубокий сон.
2
Следующий день он провел в своей норе. Перечитал ту главу книги, где Старине Шаттерхенду, привязанному к столбу перед казнью, удалось обмануть бдительность краснокожих и бежать. Это было его самое любимое место. Он испек на углях картошки и поел. Труба плохо вытягивала, и вся землянка наполнялась дымом, разъедавшим глаза… Он не решался выходить. Знал, что снаружи одному будет страшно. А в своей норе он чувствовал себя в безопасности. |
