– Это сколько же их? – пробормотал он. Просто так пробормотал, но Фред немедленно принялся загибать пальцы.

    – Двенадцать! – отрапортовал он наконец.

    Двенадцать полицейских дежурили на берегу этого идиотского озера! Раби усмехнулся. Воистину, они ничему и никогда не учатся! Затем он заметил кое-что еще. На берегу стояла лебедка. Сомнений не было, затонувшую машину вскоре начнут вытаскивать.

    – У нас мало времени. Я высажу тебя в поселке. Возьмешь чемоданчик, и сразу туда, на озеро. Будешь подстраховывать. Чемоданчик где?

    – На заднем сиденье.

    – Не забудь смотри.

    – Раби!

    – Я сказал – не забудь!

    Машина миновала первые домики поселка.

    * * *

    Дети играли со страусом. То есть сначала играли дети и Кира, а потом Кира ушла воссоединять любящие сердца, и страуса с детьми отправили в «Монолит», где за ними мог присматривать Мак. Также пришла одна из воспитательниц – наблюдать за всем этим безобразием, но она читала. Мак готовил, и в целом дети были предоставлены самим себе. Собственно, воспитательница была благодарна – и Эй-Ай, и даже этому страусу. По крайней мере ее бестолковые подопечные больше не отправлялись бродить по окрестным горам одни. Эй-Ай тоже, по ее мнению, были бестолковыми, но по крайней мере они имели постоянную связь с Интернетом и могли, если что, позвать на помощь или спросить совета.

    Страус удирал, шипел, верещал, он приседал и раскачивался из стороны в сторону, он даже щипался – трудно было поверить, что это всего лишь набор второсортных деталей, слепленных Гариком на скорую руку. Впрочем, что бы Гарик ни делал, результат всегда был работоспособен и всегда вызывал восторженные «охи» и «ахи». Еще страус все время падал, поскольку, в конце концов, это был всего лишь эксперимент. Тогда он начинал возмущенно вопить и смешно елозил ногами, пытаясь подняться. Дети ему в этом мешали.

    – Мак?

    Мак оторвался от интересного занятия – он уже поставил на стол чашки и теперь обсуждал с Владимиром последнего «Уокера», доказывая, что это не так уж и безнадежно плохо. «Уокер» был идеалом Киры, Люк смотрел «Путь лучемета», а Гик предпочитал «Кун-фу, продолжение легенды». Что касается Мака, то он колебался и все никак не мог сотворить себе достойного кумира. В данный момент он уже почти проспорил Владимиру насчет умственных достоинств Уокера, который рейнджер, и был не прочь сменить тему.

    – Мак слушает.

    – Это Гарик.

    – Я знаю, – отозвался Эй-Ай.

    – Я знаю, что ты знаешь, – усмехнулся Гарик. – Просто так обычно делают, начиная заочную беседу…

    – Я понимаю. Что-нибудь случилось?

    – Мне нужен страус.

    – А… – Мак помолчал, затем осторожно предложил: – Давай ты сам им об этом скажешь, а?

    – Кому «им»? – удивился Гарик.

    – Детям.

    – Э… чьим детям? – Гарик, похоже, начал беспокоиться. С чего бы это?

    – Мак?

    Здесь уместно будет заметить, что Гарик в последнее время вел себя странно и связи с миром почти не имел.