Что именно понимается под "лучшим" становится понятно, когда мы, сгрузив возвращённые нам при выходе из дворца вещи на носильщиков, поднимаемся на седьмой этаж. Выделенную нам площадь, язык не поворачивается назвать номером. Скорее это напоминает дворцовые покои, площадью не меньше четырёхсот метров, с семью отдельными спальнями, несколькими разноформатными комнатами отдыха и бассейном. Плюс, большая терраса с несколькими столами и видом на город.

Вестовой, выяснив гостиницу в которой мы остановились, удаляется, напоследок конкретизировав просьбу регента - не покидать Схердас до десяти часов вечера. Правда, из уст солдата это звучит больше похожим на приказ. Своего нового денщика, которого, как выясняется зовут Тиллесом, Канс отправляет с первым поручением - зафрахтовать самый скоростной из дирижаблей, которые будут свободны на ближайшее станции, назначив вылет на десять с половиной часов. А Сонэра, обиженно покосившаяся на Эйкара в его новом теле, удаляется в одну из спален. Получив возможность поговорить, мы располагается в небольшой комнате с окнами в полный рост, в центре которой стоит изящный деревянный стол, а за откидывающейся крышкой в стене скрывается целая батарея разнообразных бутылок.

Тонфой какое-то время изучает их взглядом, после чего выхватывает одну, радостно ею потрясая.

- Рофс тридцатидвухлетней выдержки - как раз то, что надо пить после такой передряги.

Вижу, как Айрин бросает скептический взгляд на улице - время только подходит к полудню. Но идея залить в себя пару порций алкоголя, отторжения ни в ком не вызывает, так что спустя минуту, после фразы Канса "За Сонра, хоть он и был тупицей", мы опрокидываем по первому бокалу. Хмыкаю, ощутив приятное послевкусие напоминающий французский яблочный бренди, название которого вылетело из головы и тянусь за куском сыра, а сын хёрдиса, глядя на Эйкара, интересуется.

- Ты как? Мозги не расплавились? Чего такой хмурый - получил же ведь тело.

Вижу, как перекашивается лицо старого мага. Хотя сейчас, даже про себя, его с трудом получается назвать "старым" - не слишком это коррелирует с лицом девятнадцатилетнего рыжего парня.

- Не стану врать - снова состоять из плоти и костей, а не полупрозрачного тумана, восхитительно. Только вот, кто-то из вас, рицеровы мошонки, напутал с заклинанием - теперь у меня струна, как у новорождённого младенца, которому повезло обрести магическую силу сразу после появления на свет. Все мои знания, с ней просто неприменимы. Да, я даже простейшую связку не могу использовать в полную силу.

Канс ухмыляется, снова наполняя бокалы.

- Раз так - постарайся не оскорблять тех, кто дал тебе новое тело. Мы там всё-таки жизнью рисковали - прояви уважение, старик.

Эйкар недобро скалится.

- Струна-то у меня может и слабая, но вот алхимию и рецепты ещё никто не отменял, юноша. Поэтому, рекомендовал бы вам тоже быть поосторожнее в выражениях. Убивать вас, я конечно, не стану - в словах о риске, есть своя доля правды. Но и без этого, полно способов доставить человеку определённые жизненные неудобства.

Аристократ явно собирается ответить и я приподнимаю руку, прерывая их спор.

- Насколько слаба струна? И как мы объясним это в Хёнице?

Переведя на меня взгляд, Эйкар пожимает плечами.

- Струну можно списать на магию, что использовали люди, покушавшиеся на Морну. Есть куда более важная проблема - жетон, который...

Замолчав, прикладывает руку к голове.

- Гхаргово дерьмо! Кто-то приволок его в гостиницу.

Мгновение смотрю на его лицо, которое всё больше перекашивает от боли и наконец вскакиваю на ноги, срывая с шеи свой жетон. Через несколько секунд, вместе с Джойлом, тоже избавившимся от артефакта, выскакиваем из номера и разделив между собой две лестницы, устремляемся вниз.