— Погоди, ты хотела этим заниматься? То есть, в прошлом?

Она вздохнула. Прошло столько лет, а она так и скучала по той жизни. У неё была власть, вечная молодость и столько денег, сколько хотела, а ещё огромная ответственность, опасные задания и очень мало свободы.

— Это было давно.

Он фыркнул.

— Ну да, ты же совсем старая.

Смешно. По сравнению с большинством её братьев и сестёр она ещё младенец.

— Всё потому, что я не создана для этого.

Кулинария стала лишь хобби, но самым любимым.

Он выглядел удивлённым, его серо-стальные глаза весело блеснули.

— И каково же твоё предназначение?

— Служить другим.

Теперь он выглядел просто растерянным.

— Служение? — О, такое, что спасает жизни и сохраняет историю. Но, в самом деле, почему она сказала, что предназначена для служения? Какое может быть служение другим у богатых людей? Пожертвовать деньги? Точно.

— Я много занимаюсь благотворительностью. — Она не хотела видеть его реакцию на неубедительный ответ, поэтому сосредоточилась на том, чтобы достать из буфета сервировочное блюдо. — Я даже пожертвовала деньги на благотворительный вечер в этом году в «МакКей-Таггарт» для внеклассных программ обогащения. У тебя крутые начальники.

— Да, — согласился он. — А ещё ты просила именно меня. Почему?

Всё так же избегая его взгляда, она помешала соус для пасты.

— Потому что знала тебя.

— Ты не знаешь меня, а просто случайно встречала в кофейне и «Топе».

— Не только встреча, — заметила она, немного уязвлённая, хотя и не имела на это права. Неужели Сюзанна ожидала, что он одержим ею с самого первого дня так же, как она им? — Мы ещё разговаривали.

Он фыркнул.

— Говорили о кофе. Такой разговор не похож на увлечённый диалог.

Она бросила на него взгляд через плечо.

— Ты со мной флиртовал.

— Ты же привлекательная женщина.

Забыв об обиде, она почувствовала, как от комплимента к её щекам приливает жар. Она к такому не привыкла. Большую часть жизни она провела в компании других Мемитимов, не-падших и Падших ангелов в Шеул-Гра, которые не осмеливались даже приблизиться к ней, опасаясь, что отец вывернет их наизнанку. Буквально.

— Я… Не знаю, что на это сказать.

— Можешь сказать, зачем наняла меня.

Он снова натянул деловой вид, и она его оценила. Но Сюзанне действительно хотелось услышать больше о том, что он считает её привлекательной.

— Как я и сказала, я тебя знала. Называй это как хочешь, но лишь тебя из сотрудников «МакКей-Таггарт» я встречала, и ты не незнакомец, как все остальные.

Она встала на цыпочки и потянулась за баллончиком со спреем, не допускающим пригорания. Она дотягивалась пальцами до баллончика, но достать его не получалось.

— Давай я, — проговорил он и внезапно очутился позади неё, касаясь бедром её таза, а грудью плеча. Боже, как же хорошо от него пахло — мылом, замшей и пачули. Дрожь желания пробежала по телу, потрясая своей силой. Слишком быстро он отступил назад и протянул ей баллон. Зачем, хоть убей, она не могла вспомнить, зачем ей это нужно.

— Спасибо, — выдохнула она.

Боже, она была вся такая возбуждённая, взволнованная и почти задыхающаяся, а он выглядел таким холодным, как и всегда — в серых глазах никакого чувства, а на лице каменное выражение. Возможно, у неё действительно не было шансов затащить его в постель. Разочарование остудило похоть сильнее, чем холодный душ.

Она развернулась, поставила баллончик на стол и вытащила чесночный хлеб из духовки.