Видимо, даже ее все еще можно ввести в заблуждение…

Взяв со стола блокнот и ручку, Эвелин встала.

— Боюсь, нам придется закончить наш сеанс рано. Вы просто одержимы… Что бы ни было причиной вашего возбуждения, мы вряд ли сможем достичь результатов.

— Подождите! — Он бросился к стеклу. — Эвелин!..

Услышав, что он окликнул ее по имени, как будто они с ним были хорошие знакомые, она от удивления разинула рот. Впрочем, Хьюго тотчас поспешил исправить свою оплошность.

— Доктор Тэлбот, выслушайте меня. Пожалуйста. В этой тюрьме содержатся психопаты, верно? Мужчины, которые не знают ни сомнений, ни раскаяния.

Она не ответила, не сочла нужным. Он говорил очевидные вещи.

— Я пытаюсь сказать вам, — Хьюго взглянул на камеру, — что не каждый убийца в Ганноверском доме находится взаперти.

Что-что, а такое она не ожидала услышать.

— О чем вы говорите?

— Это все, что я скажу. Если только… Если только вы не согласитесь поговорить наедине. Я объясню, что я узнал, что видел и слышал. И я не трону вас даже пальцем. Я пытаюсь помочь!

Эвелин отказалась слушать этот бред. Ясно дело, что, выдавая себя за ее защитника, Хьюго надеялся обрести над ней некую власть, а сам тем временем потихоньку отнимал у нее душевное спокойствие. А вот этого она ему не позволит. В шестнадцать лет ее жизнь едва не оборвалась, а все потому, что она влюбилась в человека, похожего на Хьюго. Став восемь лет назад психиатром, она посвятила свою жизнь разгадке личности безжалостного убийцы. О разуме психопата она знала больше, чем кто-либо другой в мире, за исключением разве что доктора Роберта Хэара — он разработал опросник для выявления психопатии и занимался этой темой в течение почти тридцати лет. Увы, даже она не знала столько, сколько хотела бы знать, недостаточно, чтобы защитить ничего не подозревающих людей.

— Встретимся в наше обычное время послезавтра, — сказала она Хьюго. — Постарайтесь расслабиться. Вы становитесь параноиком.

Она направилась к выходу, но он отказывался признать поражение.

— Вы сами увидите! — крикнул он ей вслед. — Вы еще пожалеете, что не поверили мне!

Со вздохом глубокой усталости Эвелин бросила блокнот на стол и опустилась на стул.

— Что-то случилось? Болит голова?

Услышав голос Лоррейн Драммонд, обращавшейся к ней в открытую дверь, Эвелин подняла голову.

— Нет, я просто закончила беседу с Хьюго Эвански.

Когда в сентябре прошлого года Эвелин и начальство приступили к созданию центра, Лоррейн ответила на объявление в газете. Плотного телосложения, немолодая — ей уже было за пятьдесят, — она недавно развелась с мужем.

У нее был небольшой дом в Анкоридже в часе езды отсюда, двое взрослых детей и никакого образования, кроме средней школы. До развода она даже не работала, однако теперь прекрасно справлялась с обязанностями заведующей пищеблоком.

— Хьюго с самого первого дня вел себя идеально. Вы сами это говорили.

— Его не узнать. Он изменился, странно себя ведет.

— Тогда передайте его доктору Фицпатрику или другому специалисту. Не хотите дать себе отдохнуть?

— Доктор Фицпатрик уже задействовал его в своих исследованиях — с тех пор, как мы открылись. Мне неловко просить его о большем. Во всяком случае, после того, как доктор Брэнд уволился, а доктора Стейси Уилхайм подкосил опоясывающий лишай. Мы с трудом справляемся без них.