— А мне показалось, что вы пошли навестить мадемуазель Танс и пробыли у нее до двух часов ночи…
— Я действительно пошел к ней, но только после того, как предупредил Димешо о возвращении Элен. Я пришел на улицу Кляртэ как раз в тот момент, когда Жан и Арлетта выходили из машины. Они ужинали в Сен-Сиприене, что в пятидесяти восьми километрах от Перигё. И мы на самом деле пробыли вместе почти до двух часов ночи, обсуждая наше ближайшее будущее.
— А потом?
— А потом я вернулся к себе.
— Вы можете чем-нибудь доказать, что Элен Арсизак была еще жива до того, как вы встретились с ее мужем?
— Около половины первого ночи она снова позвонила нотариусу и сообщила, что ей никак не удается уснуть. И потом, мсье комиссар, врачи редко имеют склонность убивать своих клиентов, разве что по недосмотру, но я не думаю, что удушение можно списать на неосмотрительность.
— Арсизак ушел вместе с вами?
— Нет, он решил остаться у Арлетты до утра.
— Почему же он изменил свои планы?
— Наверняка из-за необходимости объясниться с женой.
— Скорее всего, это и имело место.
— Нет, мсье комиссар! Когда Жан пришел на бульвар Везон, его жена была уже мертва, что и подтвердил ваш судебно-медицинский эксперт. Вы удовлетворены, мсье комиссар?
— А насчет ужина в Сен-Сиприене…
— Ресторан «Монастырь», мсье комиссар. Жан хорошо знаком с его хозяйкой. Они ели там кролика «по-королевски» и поджаренную в собственном соку утку. Вам нетрудно это проверить.
— Что я непременно и сделаю. А к чему тогда все предыдущие истории?
— Вероятно, нам хотелось оценить ваши способности.
— Я нахожу странным, доктор, что вы могли забавляться в подобной ситуации.
— О, вы знаете, мне слишком часто приходится сталкиваться со смертью, чтобы принимать ее близко к сердцу.
В отличие от доктора, мэтр Димешо, похоже, не очень удивился позднему визиту полицейского.
— Моя жена, мсье комиссар, покаялась передо мной за свой слишком длинный язык, и я ждал вашего прихода.
— Почему же слишком длинный?
— Потому что ей не следует рассказывать посторонним обо всем, что происходит у нас дома.
— Даже ради того, чтобы снять подозрения с невиновного?
— Насколько мне известно, вы сами были далеки от мысли, что убийство мог совершить Музеролль, не так ли?
— Как бы там ни было, вы подтверждаете, что мадам Арсизак звонила доктору около одиннадцати вечера?
— Сначала в одиннадцать, а затем в половине первого ночи или чуть позже. Правда, Музеролль к этому времени уже ушел.
— Раньше вы мне этого не говорили.
— А к чему мне было это говорить, если все газеты сообщали о том, что, по словам судебно-медицинского эксперта, смерть наступила около половины первого ночи? Ее последний телефонный звонок лишь подтверждал официальное заключение. Вероятно, ее убили сразу после этого второго звонка.
— В то время как доктор и прокурор находились в гостях у мадемуазель Танс, а трое остальных были здесь, рядом с вами?
— Вовсе нет.
— А? Что, кто-то из троих отсутствовал?
— Все трое.
— Они не пришли играть в бридж в тот вечер?
— Напротив, но, представьте себе, произошла довольно комичная сцена, которая напомнила мне те времена, когда я присматривал за мальчишками в лицее. Сразу после того как Музеролль ушел, мы возобновили игру, которая без доктора оказалась не столь увлекательна. Кое-как дотянув до конца партию, скучающие Сонзай и Катенуа сцепились вдруг из-за того, кому из них удалось лучше сохранить спортивную форму. |