– Умеют, – мрачно сказал я.

Ситуация вырисовывалась пренеприятная.

Элронду нужен был артефакт, и, скорее всего, мы были живы лишь потому, что он не был уверен, сможет ли достать его из моего инвентаря после моей гибели.

Судя по тому, что он сделал с этим миром, искин явно превосходил нас в боевой мощи и был готов ко всему, что мы могли сейчас против него выставить. А могли мы не так уж и много.

С другой стороны, я понимал, что если эта штука так ему нужна, он ни за что не должен ее получить. Даже ценой наших со Стасом жизней.

И все же, жизни была бы куда проще, если бы Кабан остался на орбите.

– Ваш ответ? – спросил Элронд.

– Нет, – сказал Стас.

– Нет, – сказал я.

Мы сказали это почти одновременно, но все же Стас был чуть быстрее.

– Физрук, – сказал Элронд. – Я знаю, что ты эмоционально привязан к этому человеку. Отдай мне артефакт, или он умрет.

О, этот гамбит я видел много раз. Чаще всего он встречался мне в фильмах или книгах, но однажды я видел, как его разыгрывают и в реальной жизни. Как правило, ты идешь навстречу противнику, выполняя требования террористов ради спасения жизни заложников.

И ни к чему хорошему в конечном итоге это все равно не приводит. Разве что потом ты можешь успокаивать себя мыслью, что сделал все, что мог, и поступил правильно.

– Не вздумай, – сказал Стас.

Видимо, он тоже смотрел эти фильмы.

– Твое решение, физрук? – поинтересовался Элронд.

– Оно неизменно, – сказал я.

– Значит, вы выбрали смерть.

Кабан перехватил молот и встал в боевую стойку. Я достал из инвентаря Клавдию, готовясь отбивать арбалетные болты и прикидывая, откуда к искину может выскочить подкрепление, но угроза пришла с неожиданной стороны.

Из оставшейся за нашими спинами ямы вырвались два черных смерча, высотой около трех метров и около полутора метров в диаметре. Я лишь успел развернуться лицом к новой беде, как смерч налетел на меня и чуть не вырвал Клавдию из рук.

Следующие тридцать секунд я чувствовал себя, как кусочек льда в шейкере безумного бармена. Меня колбасило и бросало по всей поляне, смерч пытался сорвать с меня одежду и выдрать оружие из рук, тьма заползала в горло, стремясь перекрыть дыхательные пути, я чувствовал на коже жжение, словно меня окунули в кислоту, и все мои силы уходили на то, чтобы устоять на ногах.

И мне это удалось. Прошло время – по логам это были те самые тридцать секунд, но тогда мне показалось, что они превратились в мучительных тридцать вечностей, и смерч развеялся, как дурной сон, который ты никак не можешь вспомнить.

Я все еще стоял на той самой поляне, практически на том же самом месте, и из одежды на мне остались только голубые джинсы, те самые, что не оставляли меня с самой Земли. В правой руке по-прежнему была Клавдия.

А вот от Стаса не осталось и следа.

Ни тела, ни боевого молота, ни даже фрагментов брони. Словно его здесь никогда и не было.

Исходя из истории уже умиравших на этой планете игроков, вряд ли у моего друга были хорошие шансы на возрождение.

Меня посетила горечь утраты и знакомое чувство, что это я во всем виноват, но я отмел их, потому что время для рефлексии еще не настало.

Бой не окончен.

Элронд стоял на прежнем месте, только теперь он держал арбалет обеими руками и целился мне в живот.

Искин выглядел слегка озадаченным. По сути, таким озадаченным я его еще никогда не видел.

– Как тебе удалось выстоять? – спросил он.

– Фирма веников не вяжет, – сказал я. – Фирма делает гробы. Хочешь один?

– Твой друг умер последней смертью, – сказал Элронд. – Это ты виноват.

– Нет, – я покачал головой.