Хотя и не было объявлено, кого берут на роль, и поведение Роксаны непростительно, Элеонор Маршалл понимала: нельзя упускать Роксану.

   Роксана Феликс — их новая звезда.

   Элеонор быстро закончила разговор с Майком Овитцем, извинилась перед ним и нажала красную кнопку на телефоне. Звонил Том Голдман:

   — Ты встречалась с Сэмом?

   — Да, он собирается с ней поговорить. Я попросила его сделать это лично.

   Голдман хмыкнул.

   — Хорошо. Ну что ж, я думаю, лучше подтвердить наше решение как можно скорее. Если мы будем держать их в подвешенном состоянии день-другой, а потом все равно объявимРоксану, это будет выглядеть неприлично.

   — Ладно, Том. Я только что закончила разговор с «Си-эй-эй», дай мне час времени, и я сделаю заявление.

   Он засмеялся тихо и тепло:

   — Конечно. Я предоставляю решать тебе, я верю в твой безупречный разум.

   Повисло минутное молчание.

   — Ты собираешься завтра на прием к Изабель Кендрик? — спросил Том осторожно.

   — Только минут на десять. Мы покажемся и уйдем. — Элеонор улыбнулась. — Если я совсем не приду, Изабель и… — Она остановилась, потому что хотела сказать «Джордан», но вовремя спохватившись, продолжила:

   — ..и все остальные наведут на меня порчу.

   — Ax… — произнес он разочарованно, а потом, поколебавшись, сказал:

   — Я надеялся, ты останешься. Нужно же нам хоть когда-то поговорить?

   Элеонор почувствовала, что напряглась и ощутила то самое волнение, которое испытала вчера утром наедине с Томом, но захотела убедиться, права ли она.

   — Но мы и так все время говорим.

   — Я не имею в виду бизнес.

   — У нас ведь столько возможностей общаться. В прошлый уик-энд мы играли в теннис.

   Снова пауза.

   — Я имею в виду только нас. Тебя и меня.

   Ее словно ударило током. Элеонор попыталась взять себя в руки. Собрав все силы, она постаралась обычным тоном произнести:

   — А ты думаешь, на этом большом приеме мы сможем ускользнуть и поговорить?

   — Да, именно так я и думаю. — Он снова хмыкнул, явно смущенный.

   Элеонор казалось, ее сердце стучит уже в ушах, почти оглушая. Язык прилип к небу.

   — Что бы там ни было, я надеялся, ты останешься.

   — Хорошо, я останусь.

   Том повесил трубку.

   Целую минуту Элеонор Маршалл смотрела на телефонный аппарат, пытаясь утихомирить дикую, странную пульсацию в крови.

   Дэвид Таубер взялся руководить ее жизнью, и Меган не могла бы сказать, какие из его поступков ей больше всего нравились. Его появление на красном «скакуне», когда он примчался и вырвал ее из той дыры, или шампанское и букет роз, присланные на следующее утро, или подписание контракта в отделанных мрамором кабинетах «Эс-Кей-ай» под присмотром самого Сэма Кендрика и злобным взглядом Кевина Скотта. Контракт, который, как с удовольствием сообщил Дэвид, был на двести пятьдесят тысяч долларов.

   Четверть миллиона долларов! Тина и Жанна были вне себя, не в силах справиться с завистью даже ради того, чтобы как-то к ней подлизаться.