Тот лениво подошел.

— Чего?

Видимо, он не смотрел политические ток-шоу: Кристина не произвела на него ни малейшего впечатления. Поэтому ей пришлось лепить первое, что подвернулось на язык:

— Вы не подскажете, здесь не останавливалась белая «Волга-3110»? А то мы с приятелем договорились встретиться… Я жду уже полчаса, а его все нет и нет.

— Не-а, не видел, — ответил парень, краем глаза поглядывая на подъездную дорожку — не едет ли новый клиент.

Кристина мучительно соображала, как бы вывести его на нужную тему. Но ей так ничего и не пришло в голову.

— Послушайте, а это не здесь кого-то убили? — спросила она как бы из праздного любопытства.

Парень перевел на нее равнодушный взгляд.

— Здесь. Двоих порешили в один момент.

— А кто кого?

— Бог его ведает! Мы здесь все новенькие, так что не в курсе.

В этот момент к автомату подъехала очередная машина, и парень кинулся исполнять свои служебные обязанности.

«Значит, Елена всех уволила, — отметила про себя Кристина. — Синий прав, здесь действительно дело нечисто. Два трупа и ни одного свидетеля… А раз было убийство, то должно быть и уголовное дело. Вот бы его посмотреть!»

На бензоколонке больше делать было нечего, и Кристина вновь направилась к бистро. Пожалуй, стоило перехватить там чего-нибудь, а заодно обмозговать сложившуюся ситуацию.

Зайдя внутрь, она заказала себе чаю и пирожное и села за столик у окна. Кроме нее и барменши за стойкой, в зале никого не было. Кафешка была чистенькой, но без особых претензий: светящаяся реклама сигарет, прозрачный холодильник с пивом, пластиковая мебель… Таких на дорогах десятки, если не сотни.

«Раз Елена всех уволила, то она вряд захочет обсуждать ЧП на своей бензоколонке, — подумала Кристина. — Наверняка она старается избежать огласки».

В этот момент стеклянная дверь отворилась, и в бистро вошел какой-то чумазый мальчишка лет десяти-двенадцати. На нем была затасканная майка и штаны раза в два больше, чем полагалось по размеру. Нестриженые светлые волосы патлами падали на лоб.

— Теть Маш, дай копеечку на хлеб! — жалостливо обратился он к барменше.

Та оторвалась от созерцания газеты сканвордов.

— А ну брысь отсюда! Тебе сколько раз говорили, чтобы ты здесь не околачивался?

Лицо мальчишки скорчилось в полуплачущую гримасу.

— Ну теть Маш! Два дня ведь нежрамши!

— Иди, иди! Ни на день меня в покое не оставляешь! Если тебя на бензоколонке привечают, вот и вали туда!

Услышав слово «бензоколонка» Кристина встрепенулась.

— Эй, пацан! — позвала она мальчишку. — Подойди-ка сюда! Я за него заплачу, — кивнула она барменше.

Мальчик недоверчиво приблизился к Кристине.

— Чего надо?

От него ужасно пахло, и ей подумалось, что у него обязательно должны быть вши. Но, возможно, пообщаться с этим бомжонком все-таки стоило.

— Тебя как зовут? — спросила Кристина.

— Алешка.

— А родители твои где?

Мальчишка, видимо, уже привык к таким расспросам: наверняка его время от времени подкармливали сердобольные проезжие. Поэтому он со вкусом и обстоятельно стал рассказывать свою печальную историю:

— Папаня пьет и дерется, мамка болеет… Нас ведь восемь человек детей. Хлеба нету, денег нету… И в школу я не хожу! — предвосхитил он следующий неизменный вопрос.

— Твое дело, — сказала Кристина.

Мальчишку было жалко — сил нет, но что она могла сделать? Сейчас таких детей — тьма-тьмущая…

— Есть будешь? — спросила она.