Она буквально чувствовала, что Боря не сводит с нее глаз. Что ему надо? Он изучает ее или же… Ох, нужно было быть совершенной идиоткой, чтобы пойти на поводу у Щеглицкой! И главное, Кристина даже не посоветовалась с Синим!

— Борь, ты все-таки ответь мне! — вдруг пьяно заорал Караваев. — Ты берешь у моего тестя деньги, а результатов что-то не видно! Читал я рейтинги! Что бы ты там ни говорил, мы все равно отстаем от Хоботова!

Караваев был уже совсем готовенький. Его светло-голубые глаза налились кровью, широкие плечи ссутулились, речь стала невнятной.

Пименов бросил на него недовольный взгляд.

— Пойдем выйдем, — сказал он, приподнимая того за локоть.

Караваев дернулся.

— Не хочу я никуда идти!

Боря легко поставил его на ноги.

— Пойдем покурим! Снежан, разберись с вещами в моей каюте! А Сашка побудет с девочками.

— Ни за что! — запротестовал Вайпенгольд. — Я пúсать хочу!

— Ну Караваев и придурок! — презрительно фыркнула Щеглицкая, когда они с Кристиной остались вдвоем. — Напился до поросячьего визга!

Кристина не ответила. Острая неприязнь к Щеглицкой вновь овладела ей. Но той было наплевать на такие мелочи. Она была пьяна, и ее занимали лишь собственные мысли.

— Караваев только выпендривается, что он такой необыкновенный, сообщила Щеглицкая. — Типа раз в Афгане был, значит, герой. Знаем мы его героизм! Всю армию проработал в столовке: баки с отбросами на помойку выносил. Правда, он тебе этого никогда не расскажет. По его словам — он первый ветеран войны и труда, всех моджахедов собственноручно победил.

— Какие у тебя обширные познания в его биографии! — усмехнулась Кристина.

— Ну так! Чтобы познакомиться с ним, мне, знаешь, сколько материалов пришлось поднимать! Так что я теперь ходячая энциклопедия по Караваеву. Собственно, через него я и добралась до Борьки. Круто, да?

— Просто замечательно!

Конечно же, Щеглицкая была целеустремленна, хладнокровна и умна (в пределах двадцатилетнего возраста, разумеется), хороша собой… Но с другой стороны, она была на редкость цинична и совершенно не признавала никаких моральных норм… Да и вообще в ее присутствии любая мораль казалась какой-то смешной и глубоко устаревшей.

«Вот Щеглицкая никогда не стала бы страдать по Иву так, как я, — с горечью подумала Кристина. — Зато она запросто может переспать хоть с десятком Караваевых, лишь бы только достичь своей цели».

— Знаешь, как он в зятья к Стольникову попал? — продолжала вещать Щеглицкая. — Просто-напросто обрюхатил его дочку на какой-то вечеринке. В начале 90-х он уже крутой был: как-никак сеть ларьков с финскими унитазами в собственности. Ну а потом пошел в гору: сначала тесть пристроил его в замы к Боре на нефтеперерабатывающий завод, а потом отправил в Москву рулить «Центрнефтьснабом». Благо дело, у Стольникова в прошлом правительстве очень хорошие связи были.

— А что это за «Центрнефтьснаб»? — не поняла Кристина.

— Не знаешь? — изумилась Щеглицкая. — Да это крупнейший в России перевозчик нефти!

— И что, Караваев был его директором?!

— Недолго, но был. Он все на экспорт сырую нефть гнал. Ну и заработал, конечно, на этом выше крыши.

Кристина подняла на Щеглицкую заинтересованный взгляд. Такая информация о стольниковском зяте могла быть полезной для Синего.

— Ты наверняка что-то путаешь, — сказала она недоверчиво.