— Подождите, я запуталась Миронов — это муж Ларисы, за которой мы следили?

— Он самый, — кивнул Май, — и таинственный возлюбленный Маши, сделавший из неё наркоманку, тоже он! Сюжетец — так себе, избитый, я бы сказал сериальный.

Ангелина поспешно отвернулась к окну. От нахлынувших чувств защипало в глазах — слишком много потрясений и разочарований за один день.

— Но ведь он жив, а Нина…за что вы её?

— За попытку убийства, — терпеливо объяснил Май, — по-твоему, это не преступление?

— А делать из людей наркоманов и калек на всю жизнь — это, по-вашему, нормально? — резко обернувшись, с вызовом спросила девушка. Синие глаза потемнели от возмущения и невысказанной боли.

— Нет, это ненормально, но я-то здесь при чём?

— При том! Почему Нину вы заперли в обезьяннике, а этому Миронову даже слова не сказали?! Разве он не такой же преступник?!

— Эй, ты чего? Это не в моей компетенции! Доказательств нет, и вообще — я не Робин Гуд, чтобы восстанавливать повсюду справедливость!

Май чертыхнулся, осознав, что фактически оправдывается перед девчонкой, этого ему только не хватало!

— Но вы и не господь бог, чтобы судить других, — немного успокоившись, напомнила Ангелина.

Арбенин шумно выдохнул:

— Я и не претендую! И вообще, по какому поводу митинг? Я ведь сказал — твою Нину не оформляли, утром её отпустят. Зато охота закончить начатое у неё, надеюсь, пропадёт. Сама ведь слышала — она настроена очень решительно.

Слышала, — нехотя согласилась Скворцова и снова отвернулась к окну. На душе было тоскливо или, как говорила Щукина, слякотно.

Май наблюдал за тем, как опускаются плечи помощницы, и хмурился, ему не нравилось её состояние — совсем не рабочее.

— Ладно, хватит философствовать, пора работать: я там, на столе пролил клей канцелярский, убери, пожалуйста.

Ангелина была слишком подавлена, чтобы возмущаться.

— Клей-то вам, зачем понадобился? — безучастно спросила она.

— Как зачем: я его нюхаю, — торжественно признался Май и скорчил такую уморительную гримасу, что Ангелина невольно улыбнулась в ответ.

— Да, совсем забыл, помнится, ты утверждала, что с Машей Голубевой фактически не знакома? Тогда откуда у неё твоя фотография?

— Моя? — не поверила Ангелина. — Вы ничего не путаете?

— Нет, Сергеевна, зрение у меня стопроцентное. Правда, ты там была не одна, а с Машей и какой-то прыщавой рыжей девицей.

— А, так это мы с девчонками на кастинге фотографировались, у меня тоже такая есть.

— На каком кастинге? — осторожно уточнил Май.

— На том, который был перед самым первым «Рождением звезды», — Ангелина без смущения выдержала насмешливый взгляд начальника. — Там я и познакомилась с Машей.

— В проект, как я понял, ты не попала, талантом не дотянула?

— Возрастом, мне тогда шестнадцать было — несовершеннолетняя.

Май, вдруг перестав усмехаться, хлопнул себя по лбу:

— Чёрт! Как я сразу не догадался, а ведь смотрел список личностей, не вошедших в последний проект, но очень близко к этому стоявших. Скворцова А. С. - это ведь ты!

— Гениальный вывод для следователя со стажем, — усмехнулась девушка, — я и что с того?

В карих глазах заплясали озорные искорки.