— Ты уже не такая горячая, как вчера, — послышался довольный голос моего спутника, — жар спадает! Еще пара дней и совсем уйдет!

— Постой! — отринув смущение и стыд я открыла глаза и посмотрела на него. — Почему ты здесь? Ты же упустил того, кто желал твоей смерти! Дал ему уйти вместе с отрядом!

Быстро, умело и молча Викер обтер мое тело и лицо, укутал в чистое полотнище и поднял на руки. Жена хозяина, невзрачная женщина лет сорока, споро сменила белье и вышла, бросив на меня полный благоговения взгляд. Значит, паладин не соврал: мальчик выжил. Иначе в ее глазах я прочитала бы совсем другое!

— Какая ты легкая стала, — без эмоций сказал паладин и уложил меня обратно, — как перышко. Тебя же с седла теперь сдувать будет!

Я невольно засмеялась. Негромко — на обычный смех почему-то не хватало сил. Спросила, хотя глаза уже закрывались:

— Я еду в столицу, Викер… А ты?

— Я знаю, где он живет, — послышалось мне, хотя сон уже уносил меня на крыльях в сладостную даль, — в столице…

Последующие двое суток я всё время спала, а когда просыпалась — видела рядом его. Воин Света ухаживал за мной, не зная сна и отдыха. Но ни единое его бережное движение, увы, не искупало вины перед сестрами и мной. Та же рука, что лишала их жизни, нынче врачевала мое тело, из которого целительство вытянуло все силы даже несмотря на вмешательство Богини…

На рассвете третьего дня я проснулась с твердым намерением ехать, невзирая на слабость.

— Ты уверена? — только и спросил он, когда я озвучила свои планы. И едва я кивнула, молча отправился запрягать лошадей.

Я уже вышла из дома, когда следом за мной бросилась женщина в одной ночной рубахе. Рыдая, упала на землю, обнимая мои ноги и пытаясь целовать сапоги. Сейчас, когда отеки с ее лица спали, я, наконец, узнала родную сестру одной из наших монахинь, которая иногда приезжала навещать ее. Даже имя вспомнилось — Селестина.

— Встань, Селестина, — я взяла ее за плечи и крепко встряхнула, — не позорь меня перед людьми!

— Какой позор, тэна? — воскликнула она. — Вы спасли моего сына! Спасли от такого, от чего не спасают!

— Волею Великой Матери твой сын жив, — грустно улыбнулась я, — благодари ее!

Развернулась и пошла к лошади. Что я могла еще сказать ей?

Вскочила в седло, пустила вороного рысью. И скоро уже дом, да и вся деревенька скрылись за поворотом дороги.

* * *

Ховенталь располагался на пологом склоне горы, что сказалось на его архитектуре. Ступенчатые террасы, на которых притулились разноцветные дома и домишки с зелеными черепичными крышами, спускались к подножию горы, к почти круглому озеру, чьи берега густо заросли, и где всегда водилось видимо-невидимо всякой живности. В детстве я с мальчишками из Сонного квартала ловила здесь водяных крыс, которых мы потом продавали за гроши беднякам на шапки. Шапки, кстати, из крыс получались отменные!

Сердце сжалось. Мэтресса Клавдия утверждала, будто прошлое имеет обыкновение возвращаться, и вопрос лишь в том, какие выводы вы сделаете, встретив его лицом к лицу и переосмыслив. Выходит, она была права… Все это время я скучала по отцу, хотя и злилась на него за то, что он пытался со свойственной ему жесткой волей вмешаться в мою жизнь, отобрать мою любовь и свободу. Впрочем, ‘любовь’ отпала сама, едва осознала, что родительское благословение и доходы мне не светят. Но свобода осталась. И ей я не собиралась делиться ни с кем!

— Чего ты застыла? — поравнявшись со мной, удивился Викер. — Не знаешь, что делать дальше?

Мне даже не пришло в голову разыскивать в нотках его голоса иронию.