|
Галактион торопил продолжать раскопки, ему хотелось добраться до утеса шлюзов, и он все расспрашивал меня, где его искать. Я первый заметил хорошо знакомый мне по прежней жизни на Маре зловещий столбик песка на горизонте. Я предупредил людей о надвигающейся опасности. - Мы не станем бросать раскопки, - упрямо заявил Галактион. - Лишь ради них мы здесь. - Надо спасаться, - убеждал я. Я уже переживал подобную бурю, когда с Моной Тихой отправился в заброшенный Город Жизни искать Тайник Добра и Зла. Буря, как и тогда, упала прямо с неба. Люди еще не знали, что на Маре вихревые возмущения атмосферы перемещаются не только по поверхности планеты, но и вертикально. Вихрь обрушился на пустыню, и она ожила в неистовом, но мертвом движении. Ураган сбил всех с ног, кроме меня, устоявшего благодаря неуклюжему и все же устойчивому скафандру фаэтов. Внутрь шлемов проникал грохот бури, пересыпавшей горы песка. Небо скрылось. Тяжелые тучи спустились к самой поверхности, а им навстречу встала черная колонна, которую люди зовут смерчем. Упершись в небо, он словно закрутил там тучи спиралью. Скоро и мой скафандр не удержал меня на ногах. Я оказался рядом с Галактионом, который пытался с помощью электромагнитной связи передать на корабль местонахождение своей экспедиции, чтобы пилоты могли откопать нас. Я услышал в шлеме и голос Даля, говорившего на родном мне языке. Он тревожился, но не за себя, даже не за женщин, а за меня, свидетеля древности. - Нельзя, чтобы все так нелепо кончилось, - сказал он. - Нельзя, - согласился я, думая о спящей Эре. - Будет страшно, если она проснется, а меня не будет. - Мы выживем, Инко! Нам нельзя не выжить! - Ты знаешь, горячий Даль, когда меня еще не повалило, я успел заметить, что черный смерч, пройдя вблизи: засыпанного кратера, на миг оголил знакомый утес шлюзов. - Вот видишь! Я говорю, мы не имеем права погибать! - воскликнул Даль, но уже по-русски. - Не имеем, - подтвердил Галактион. - Как же нам выбраться? - спросила Таня. - Нас засыпало, как в могиле. - И она замолчала. - Не смей, Таня! Ты девушка Земли, - сказала Эльга, очевидно не желая, чтобы люди проявляли при мне слабость. А я и сам был слаб. Я был в отчаянии от того, что не могу что-либо сделать, никому не могу помочь, что никогда больше не увижу ни Мара, ни Земли, ни Эры... И тут Даль сказал: - Выжить - это наш долг. Долг? И я прочитал на родном своем языке стихи о Долге: И ветвью счастья и цветком любви украшен Древа Жизни ствол. |
