..
Р. Роллан
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРОБУЖДЕНИЕ
Я поклялся вернуться к своим запискам лишь в день пробуждения Эры. И
вот я дождался его...
Трудно передать, что переживаю я сейчас, умудренный несколькими
жизнями, которые прожил на непохожих планетах в разные тысячелетия.
Я снова чувствую себя робким, как в непостижимо далекой юности. Мне
страшно предстать перед Эрой. Какие чувства вызову я в ней: радость или
горе? Имею ли я право что-либо напоминать ей, вступающей в новую жизнь? Люди
слишком часто разрушают свои семейные пары, расходятся. Можем ли мы с Эрой
быть исключением?
Вместе с двумя земными учеными вхожу я в космический корабль ближних
рейсов, который постоянно курсирует между земными научными центрами и
"Хранилищем Жизни", доставленным на околоземную орбиту.
Сколько раз я уже подлетал к этому космическому центру, выросшему
вокруг прозрачной камеры, где продолжала спать моя Эра!
В стороны от прозрачного куба протянулись толстые спицы огромного
колеса, напоминающего Фобо. По существу, это и было орбитальной научной
станцией, на оси которой, сохраняя невесомость парящего в воздухе саркофага
Эры, находилось "Хранилище Жизни". В ободе же колеса, где ощущалась
нормальная земная тяжесть, работали, сменяя друг друга, ученые. Сменяя... в
поколениях.
Сколько раз посещал я их лаборатории, знакомясь с ходом столь трудных,
требующих непостижимой выдержки и терпения планомерных и неотступных работ.
И всякий раз я просил провести меня к прозрачной камере с висящим
саркофагом, вход куда до поры до времени был строжайше запрещен. Через
прозрачные стенки и крышку гроба, биованны, я с болью любовался чертами
дорогого мне лица.
Оно, как на миллионах изображений, знакомых каждому живущему на Земле,
оставалось прежним, готовым улыбнуться, ожить, радуясь свету и добру...
Я занимал кресло напротив профессора Петрова. Но это не он, не вождь
первого отряда людей, разбудивших меня. По фантазии родителей имя его звучит
как игра слов. Неон Дальевич Петров, - сын моего первого друга среди новых
людей. Виднейший биолог (Жизневед по-мариански) объединенного мира Земли,
посвятивший свою жизнь проблеме анабиоза высших организмов. В свое время
Даль сказал, что если не он, то его сын Неон сделает так, что я увижу свою
Эру живой и по-прежнему прекрасной.
Сам он занимался совсем иными проблемами, но слово свое сдержал.
Напротив меня сидели его сын и его внук, заслуженный профессор и молодой
ученый. Десятки тысяч животных были погружены ими в холодный сон и
благополучно вернулись к жизни. Более тысячи человек проделали на себе
опаснейший эксперимент, и пробуждены. И последним из них был сам Неон
Петров. |