– Я знаю, что ты отдала его не по своей прихоти, – продолжал Джонатан. – Кто забрал его? У кого он сейчас?

Джинн выглядел расслабленным, но меня нельзя было обмануть. Я чувствовала, как что-то необычное витает в воздухе. Кевин неподвижно стоял, таращась на своего джинна. Будто ожидал какого-то приказа. Схема «господин – слуга» работала здесь с точностью до наоборот.

– Хранители не отстанут от него, – добавила я. – Это не в моей власти. Тебе придется спровоцировать полномасштабную войну, чтобы захватить его.

– А ты считаешь, это плохо? – Джонатан убрал ноги с антикварного стола и встал. В нем было что-то такое, что заставляло меня постоянно вздрагивать – что-то тревожащее, напряженное, подогреваемое чем-то, чего я не понимала. – Ты считаешь, мы не сможем выиграть эту битву?

– Я знаю это. Но гораздо важнее то, что погибнет куча людей. А ведь никто из нас не хочет этого, – с надеждой сказала я.

Он подошел ко мне и застыл, свысока глядя на меня, руки в карманах джинсов. Что-то двигалось в глубине его бесцветных глаз, что-то похожее на две умирающие звезды.

– Полагаю, что ты не совсем понимаешь, чего я хочу, – медленно произнес он. – Человеческая жизнь ничтожна. Существует только одна раса, которую я, безусловно намерен защищать – та, которую вы используете, доводите до деградации. Мой народ. Если для спасения моего народа требуется поиграть в войну с Хранителями, что ж, я сожалею. Я больше не позволю обращаться с нами, как с безделушками.

– Эй, – окликнул его Кевин. Он спрятался за мою спину, пока мое внимание было приковано к Джонатану. Меня бросило в дрожь от того, что я этого не заметила. – Подожди минутку.

– Тихо, – прошипел Джонатан. – Я и леди ведем беседу.

Я вскрикнула, почувствовав, как мой стул начал скольжение, будто кто-то резко толкнул его сзади. Я приближалась к Джонатану, который отошел в сторону… Я вместе со стулом понеслась прямо к окну. Паника сдавила мое горло судорогой. Стул стал наращивать скорость. Я знала, что сейчас врежусь в окно и, разбив его, полечу вниз. Я пыталась тормозить ногами о ковер, но тщетно.

Джонатан остановил стул прямо у окна. Я сидела, вцепившись в ручки с такой силой, что слышала хруст то ли дерева, то ли костяшек моих пальцев. Изо рта вырывался хрип ужаса.

– Видишь парня там внизу? – спросил Джонатан, наклонив стул так, чтобы мне было лучше видно.

Я что-то промычала и крепче вцепилась в ручки.

– Не видишь. Хорошо, отсюда они все выглядят одинаково. А теперь посмотри вот так. Мой лоб коснулся стекла.

По стеклу пробежала рябь. Моя голова и плечи словно просочились сквозь холодную и скользкую поверхность. Горячий, свежий воздух реактивным потоком проносился надо мной, мои волосы черными лохмотьями развевались за спинкой стула. Я боялась дышать. Стекло по краям будто расплавилось. Оно обтекало мое тело. Я находилась словно в подвешенном состоянии. Теперь все зависело от благосклонности Джонатана. Останусь ли я живой или полечу на стуле вниз? Правда, я не была уверена, что джинн настроен положительно. Я попыталась отодвинуться в сторону комнаты, но тщетно.

– Тот парень внизу являлся в своем роде Хранителем, – произнес Джонатан. – Он один из тех моих опекунов, кто еще пока остался здесь. Согласен, он не очень хорош, но вы этим и известны, ребята, не правда ли? Своей черной второсортной работой? Поэтому люди и погибают день и ночь из-за вашей халатности. Меня за это винить не нужно.

– Я и не виню, – просипела я сквозь сжатые зубы.