В этот раз стекло в окне просто исчезло. Пуф! Ножки стула уже находились в нескольких сантиметрах от окна. Я наклонились вперед навстречу яркому солнышку. Где-то внизу, словно Ниагарский водопад, ревел фонтан, и я ощущала испарение от его струй в жарком воздухе пекла пустыни. Я начала скользить вниз, и солнце коснулось моих коленей, прошлось по моим бедрам, осветило живот… я почти летела вниз, крича и визжа.

В этот момент Джонатан глубоко вздохнул, перекрывая шум свистящего ветра, и, потянувшись, схватил меня, втащил обратно в кресло. Потом опустил кресло на ковер.

Пристально глядя на меня темными, удивленными глазами, он произнес:

– Нет, он не мог быть настолько глуп.

Кто он? Льюис? Выражайся точнее, мой друг. Казалось, все действовали нарочито глупо, включая и меня со своей напускной храбростью. Я пыталась дышать и не всхлипывать одновременно. Боже, я ненавидела высоту, в частности высоту, упав с которой я наверняка превратилась бы в лепешку, попутно пересчитав все тридцать пять этажей по пути вниз. Я заметила, что Джонатан все еще таращится на меня. На этот раз он всерьез был напуган. Это длилось две или три секунды, потом он снова обрел контроль над эмоциями, вернувшись к своему любимому «мне на все наплевать».

– Это не сработает. – Он наклонился прямо к моему лицу. – Мне наплевать, что он сказал тебе, но это не сработает. Если он сказал, что это будет гарантией того, что я не трону тебя, то он тебе солгал. Поняла?

Я не поняла. Но прежде, чем я смогла что-то сказать, в разговор вступил Кевин:

– Не выкидывай ее из окна. Принеси ее сюда, ко мне.

Это прозвучало как прямой приказ. Голос Кевина дрожал, но Джонатан не ослушался и не стал глумиться. Он протащил кресло со мной через всю комнату, поставив его прямо перед парнем. Сам он встал в сторонке, руки в карманах, наблюдая за мной ленивым, невыразительным взглядом. Мне казалось, он клокочет от ярости. Он был вне себя, это точно. Правда, я не понимала почему. Я не совершила ничего такого, разве что пыталась отговорить его от убийства. Но, по-видимому, мои слова звучали неубедительно.

Кевин рядом с джинном выглядел довольно хрупким созданием.

– Закрой окно, – приказал он Джонатану.

Ревущий шум горячего ветра из окна внезапно смолк, а сияющее в своей безупречности зеркальное стекло снова оказалось на месте. Какая-то часть меня продолжала паниковать, но я попыталась взять себя в руки.

– Что произошло с другими засланными Хранителями? – спросила я Кевина.

Он стоял, опустив свои узкие, угловатые плечи, и изучал ковер.

– Они приходили до того, как я приказал Джонатану держать их на расстоянии.

– Ты приказал ему убить их?

– Я не приказывал ему их убивать.

– А ты говорил ему не убивать их?

Он пожал плечами. Я внезапно закрыла глаза, чтобы подавить в себе образ умирающей Иветты.

– Как же ты думаешь выбраться отсюда живым, если продолжаешь поступать так? Ты не можешь убивать людей. Они никогда тебе этого не простят!

– Знаю. – Кевин снова выглядел несчастным маленьким мальчиком. – Я убил только одного. Остальных я испугал. Они сказали, что будут держаться подальше. Я просто хотел, чтобы меня оставили в покое. Почему они не могут этого сделать?

– Потому что у тебя есть что-то, что тебе не принадлежит. И ты используешь это в очень плохих целях… Или оно использует тебя… Хранители не знают, что происходит здесь. Они посылали сюда людей, но от них нет ответа. Они обеспокоены тем, что ты убиваешь людей.