Зои точно знает, куда повесила бы эту фотографию у себя в гостиной. Гостиная – это, конечно, громко сказано для той комнаты, в которой у Зои стоит диван, где она обедает и сидит за компьютером, доделывая работу. Живет Зои с соседкой в маленькой захламленной квартирке, и там особенно не на что смотреть. С этим большим, залитым солнцем пейзажем все могло бы измениться.

– Не то чтобы я обязательно хочу приобрести эту фотографию. Просто… – Просто что? Фотография пробудила в Зои эмоции, которые она не могла ни объяснить, ни описать. Она потрясла головой, словно пыталась разогнать мысли.

– Я даже не знаю, продается ли она. В любом случае, даже если продается…

Оставшиеся слова Барбара произнесла вместе с Зои:

– Я не могу ее себе позволить.

Если представить жизнь Зои как песню, то эта строчка могла быть ее припевом. Куплеты – разные: и вдохновенные, и полные приключений, и полные страданий. Я бы хотела еще поучиться, проехать по Юго-Западу Америки, попутешествовать по Европе, жить в квартире с настоящей спальней, где я смогу писать и заниматься йогой. Но заканчивалось все всегда одинаково: «Но я не могу себе этого позволить».

И Зои действительно не могла. Жизнь в Бруклине не так дорога, как на Манхэттене, но все равно влетает в копеечку. А ведь она еще выплачивает по студенческим кредитам, которые висят над ней дамокловым мечом. Хорошо, подумала Зои, что она живет в городе, где не нужна машина, ведь будь у нее автомобиль, то к этому времени его бы уже пришлось заложить. Авто? Ха! Учитывая то, как шли дела Зои, к лету в залог может уйти ее велосипед.

У Зои хорошее чувство слова и развит визуальный вкус. Но цифры – не ее стихия. Она никогда не умела считать деньги. Зои пробовала заставить себя планировать бюджет, как настаивала мама, но ей становилось плохо уже от самого слова «бюджет». Это, конечно, полный провал. На работе Зои – сама организованность и продуктивность, но когда речь заходит о личных финансах – ноль самодисциплины. Просто всегда было так. Уже месяц март, а Зои все еще погребена под завалами платежей по кредитам, которые она набрала на прошлое Рождество, чтобы купить подарки родным и друзьям. Возможно, там осталось еще и за позапрошлое Рождество, если покопаться. Задолженности на задолженностях и задолженностями погоняют.

Да, Зои любит свою работу и работает хорошо, но на самом деле едва сводит концы с концами. Можно даже сказать, что концы вовсе не сводятся, скорее – издалека помахивают друг другу. Жизнь от зарплаты до зарплаты – это про Зои, и она это понимает.

Так что, сколько бы ни стоила та фотография – 500 долларов, или 800, или 1000, если она вообще продается, – совершенно точно это не те деньги, которые есть у Зои в свободном доступе.

Голос Барбары вывел Зои из задумчивости.

– Тебе надо поговорить с Генри.

– Генри?

– Немолодой мужчина, который по утрам готовит кофе. Это Генри.

Зои понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, о ком именно говорит Барбара.

– Ты имеешь в виду бариста из кафе Helena’s? Ты с ним знакома?!

Барбара встала, закрывая коробочку из-под ланча.

– Знаю его много лет. Тебе надо встретиться с ним и поговорить. Он понимает… – Она помолчала. – Он смотрит на вещи иначе.

– Поговорить с бариста? – переспросила Зои. – И что сказать?

Барбара посмотрела на Зои своим фирменным непроницаемым взглядом, который все видел, но не выдавал никакой эмоции.

– Просто поговори с ним. Скажи ему, что тебе нравится фотография. Посмотришь, что он скажет.

Зои ничего не понимала.

– Поверь мне, – сказала Барбара.