Аспирант кивнул, и Кайл с Наликом направились по изгибающемуся коридору к клиновидному кабинету Кайла. Внутри Кайл принялся очищать от бумаг второй стул, пока Налик рассматривал постер в аллозавром.

— Простите за беспорядок, — сказал Кайл. Налик умостил свою угловатую фигуру на стуле.

— У вас были выходные, профессор Могилл. Я надеюсь, вы нашли возможность подумать над предложением Банковской Ассоциации.

Кайл кивнул.

— Да, я думал над ним.

Налик терпеливо ждал.

— Простите, мистер Налик. Мне правда не хотелось бы покидать университет. Мне здесь было очень хорошо многие годы.

Налик кивнул.

— Я знаю, что здесь вы познакомились с вашей женой, и что здесь же вы защитили все три свои научные степени.

— Именно. — Он пожал плечами. — Это мой дом.

— Полагаю, что моё предложение было весьма щедрым, — сказал Налик.

— Без сомнения.

— Но если необходимо, я могу предложить больше.

— Проблема не в деньгах; кстати, я сегодня уже это кое-кому говорил. Мне нравится здесь, и мне нравится заниматься исследованиями, результаты которых я смогу опубликовать.

— Но удар по банковскому сектору…

— Я понимаю, что существуют потенциальные проблемы. Думаете, я хочу сотворить хаос? Пройдёт много лет, прежде чем мы всерьёз станем угрозой для безопасности смарт-кэш. Посмотрите на это вот с какой стороны: вы предупреждены о том, что квантовые компьютеры в скором времени появятся, так что вы можете начать работать над новым криптографическим решением прямо сейчас. Вы пережили проблему-2000, и эту проблему тоже переживёте.

— Я надеялся, — сказал Налик, — что мы сможем решать эту проблему с максимальной эффективностью затрат.

— Купив меня, — добавил Кайл.

Налик помолчал.

— Профессор, на кону стоит очень многое. Назовите свою цену.

— К моему немалому удовольствию, мистер Налик, я обнаружил, что у меня таковой нет.

Налик встал.

— Цена есть у каждого, профессор. У каждого. — Он двинулся к двери кабинета. — Если передумаете — дайте мне знать.

С этими словами он удалился.

Хизер должна была убедить свою единственную живую дочь признать правду. Если их семья вообще способна примириться, примирение должно начаться с Бекки.

Но в связи с этим возникал большой вопрос.

Когда Хизер собирается сделать психопространство достоянием гласности?

Поначалу она держала всё в секрете, потому что хотела разработать теорию, достаточную для публикации.

Теперь теория у неё есть — более чем достаточная.

Но она по-прежнему скрывает своё открытие. Для установления приоритета достаточно было бы предварительного сообщения в группе новостей по инопланетному сигналу. Потом дело дойдёт и до рецензируемых журналов, но сообщить о своём открытии она может в любой момент. Если захочет.

Платон говорил, что непознанная жизнь не стоит того, чтобы быть прожитой.

Но он имел в виду самопознание.

Кто сможет жить, зная, что любой и каждый может подвергать пристальному исследованию его мысли? Что случится с частной жизнью? С коммерческой тайной? С отношениями между людьми?

Может измениться всё — и Хизер не была уверена, что эти изменения будут к лучшему.

Но нет — она не поэтому хранит молчание. Не из-за каких-то возвышенных соображений о правах других людей, хотя ей нравилось думать, что она и их как-то принимает во внимание; помимо Кайла, она воздерживалась от соблазна залезть в голову кому-то, кого она знала лично.