вспышка, а затем меня скрутило в тугой вихрь, куда-то швырнуло, и наступила темнота.

Сознание возвращалось медленно, урывками, выплывая из мерзкого багрового марева.

Тело ощущалось тяжелым, непослушным бревном. В уши словно набили ваты и лишь

где-то на самом краю слышимости смутно знакомый мужской голос произнес:

— Ну, как она?

— Выводим из кокона. Скоро очнется, — ответил другой голос, женский, незнакомый.

— Очень хорошо. Я в вас не сомневался.

И все снова затихло.

Сознание снова стало уплывать, но я все-таки смогла сосредоточиться и, совершив

титаническое усилие, открыла глаза.

Несмотря на то, что вокруг царил полумрак, и единственным источником света являлось

легкое свечение кокона вокруг меня, глаза тотчас заслезились. Пришлось как следует

проморгаться, прежде чем зрение восстановилось.

Первым делом я поняла, что в помещении никого нет. Значит, после услышанного

обрывка разговора, все-таки прошло какое-то время, и я очнулась не сразу.

Поскольку, лежа, я могла созерцать только потолок и белый прямоугольник входной

двери напротив, попробовала приподняться на локтях. Осторожно, не зная, как

отреагирует на это действие мерцающий кокон. Однако опасалась зря: кокон просто

приподнялся вместе со мной. А вот возникшее сразу вслед за этим головокружение я не

учла. Пришлось сделать пару глубоких вдохов-выдохов и, опустив одну ногу с кровати,

коснуться ею пола, чтобы «заземлиться». Но вот стало легче и получилось оглядеться.

Больничная палата оказалась практически пустой: кроме кровати и тумбочки из мебели

в ней больше ничего не было. Справа от меня виднелось небольшое окно, прикрытое

плотной шторой, а слева виднелась вторая дверь, более узкая, которая, скорее всего,

вела в санузел.

Интересно, есть ли там душ? При воспоминании о собственном залитом кровью теле

очень захотелось ополоснуться. Конечно, сейчас я была чистой, но все равно…

Кстати! Я схватилась за край пижамы и, оттянув наверх, уставилась на собственную

грудь.

Шрама не было.

Уф-ф! Вроде и не так важно наличие шрама, ведь главное — жива осталась. Но все равно

от его отсутствия стало немного легче. А потом пришло окончательно понимание того,

что я выжила. У меня снова есть свое, здоровое тело, я не бесплотный призрак! Глаза

защипало от накативших слез, вихрь эмоций заставил сердце забиться чаще.

В то же время мерцающий кокон пошел бледно-розовыми разводами, а входная дверь

резко распахнулась, впуская высокую сухощавую женщину в желтой мантии.

Я тут же постаралась взять себя в руки и протерла глаза. Показывать слезы

постороннему человеку не хотелось. Женщина, впрочем, все равно успела это увидеть.

Подошла ближе и мягко произнесла:

— Не волнуйтесь. Вы находитесь в безопасности и практически поправились. Как вы

себя чувствуете?

Этот голос я помнила по недавнему разговору. Значит, она меня лечила.

— Слабость, голова кружится, а в целом вроде бы нормально, ничего не болит, —

ответила я. — Спасибо вам.

Голос все-таки дрогнул.

Женщина понимающе улыбнулась и плавно провела рукой над коконом. Тот вспыхнул

сверкающими искорками и исчез.

— Вот так.