— Ты, — сказал он, — ты говорил против них. Теперь же ты сражаешься с ними вместе. Вы сражаетесь, чтобы захватить врата для себя! Ты теперь проклят, как и все они!

— Чтоб тебя, Рейнез! — горячо возразил Варника. — неужели ты настолько ослеп? Варп манипулировал всеми нами: тобой, мной, Испивающими Души, всеми нами, и мы должны положить этому конец!

— Ложь! — завопил Рейнез.

Гнев лишил его осторожности. От размашистого удара молотом Варника увернулся легко, вскидывая коготь, чтобы пустить его в дело. Но на стороне Рейнеза была сила, рожденная отчаянной ненавистью. Если Варника пропустит удар, то однозначно станет покойником. Мускулы Варники напряглись для атаки. Но он словно упёрся в стену, словно что–то невидимое сдерживало его.

Его противником был комодесантник. Варника никогда ранее не поднимал руку против брата из Адепутс Астартес. Неправильность происходящего остановило его удар. Он не мог пролить кровь брата. Даже сейчас, когда вокруг него разверзся ад, он не мог этого сделать.

Рейнез сделал выпад вперед, нанося удар обухом молота в диафрагму Варники. Библиарий опрокинулся назад, почти упав в кровавое болото. Варника пнул Рейнеза по ногам, застав Багрового Кулака врасплох, тот оступился и припал на одно колено. Варника откатился с пути своего противника и использовал выигранную секунду, чтобы вскочить на ноги.

— Подумай, Рейнез! — сказал Варника. — Варп использовал твой гнев. Он обратил тебя против твоих братьев! Присоединяйся к нам и помоги покончить со всем этим!

Ответом Рейнеза был свист дикого удара, почти лишившего Варнику головы. Библиарий отвёл глаза от адских видов висящего над головой портала, направил психосилы в коготь и приготовился впервые забрать жизнь космодесантника.

Сестра Эскарион почувствовала, как её разум вырывается из головы и раздавливается когтями Абракса.

Она упала на колени. Вопящая агония внутри её головы затмила всё вокруг кроме затенённого силуэта Абракса, очерченного всполохами тёмного пламени, на его лице играла ухмылка ненормально бело-костяного цвета.

Она чувствовала миллионы нечестивых рук, тянущихся к её душе и вгрызающихся ей в голову. Она слышала миллионы голосов, гогочущих от того, что они сделают с ней, как только она падёт. Поместят её в тело монстра, буйствующего среди врагов варпа, питающегося её болью. Разорвут её на тысячи кусков, и каждый поместят в отдельный лабиринт мучений. Отправят её визжащую в имматериум, бесформенным призраком, лишённым рассудка от ужасов варпа. превратят её в одну из них. Превратят её в рабыню и подвергнут миллионам унижений. Крошечный кусочек Эскарион царапался в стенах её черепа в поисках хоть какой–нибудь причины, по которой она могла бы удержаться от падения в ничто. И она нашла эту причину.

Золотая фигура, доспехи, пылающие огнём веры, в руках — меч, созданный из самого правосудия. Он был коронован на властвование над всем человечеством. Император — защитник расы людей. И хотя от самой Эскарион не осталось почти ничего, что не было бы в руках Абракса, вера её была с ней. Это было, то чего у князя демонов не могло бы быть никогда. Вот что она противопоставила ему в качестве вызова — свою сущность, место, столь укрепленное и неприкосновенное, что все силы варпа не могли и надеяться взломать его.

Абракс заревел. Он желал заполучить это. Он хотел повергнуть эту веру. Но не мог. Она отбросила его, и в своей ярости он позабыл обо всем творившемся вокруг него.

Луко карабкался на вершину, с которой Деният наблюдал за открывавшимся порталом. Проржавевший металлический шпиль всё ещё гордо возвышался над кровавым месивом, его изъеденная поверхность была в состоянии выдержать вес Луко, взобравшегося, наконец, на вершину.