Он остановился на расстоянии вытянутой руки от высокой, худощавой, покрытой серым мехом фигуры. Вертикальные зрачки расширялись и сужались. Короткие ушки торчком ловили каждый звук. Усики бешено подергивались.

Массуд явно был в замешательстве.

– Мы не враги, – заверил его Раньи.

Прибор слегка пискнул.

– Но ты – ашреган, – донеслось до него.

– Это не важно. Я говорю правду.

Он ожидал дальнейшего спора, как бы убедить их до того, как кто‑нибудь из его отряда не выступит вперед с оружием наготове, посмотреть что к чему.

Вместо этого подергивание усиков массуда прекратилось, и он заметно расслабился.

– Я верю тебе.

– Да, – добавила его спутница с совершенно неожиданной горячностью. – Мы верим тебе.

Должно быть, в отчаянии начинаешь верить всему, подумал он про себя, озадаченный, но с огромным облегчением.

– Почему бы вам не предупредить свое начальство о нашем прибытии?

Скажите им, здесь находится вооруженный отряд ашреганов, готовых сдаться.

Мы подождем вашего возвращения.

– Хорошая мысль, – двое техников повернулись и ушли. – Раньи подождал, пока они не отойдут подальше, и вернулся к своим. Их напряжение ясно ощущалось.

– Что происходит? – Турмаст был не единственным, кто хотел знать ответ. За забралом виднелось вопросительное лицо Сагио. – Почему ты позволил им уйти?

– Что ты ему сказал? Они не казались обеспокоенными, – спросил Веенн.

Возвращаясь к сотоварищам, Раньи обдумывал ответ.

– Я сказал им, что мы специальный отряд, замаскированный под ашреганов.

– И они поверили? – Турмаст больше чем сомневался.

– Вы же видели, – сказал Сагио. – Они просто повернулись и ушли. Без страха, без паники. Словно мы союзники.

Субунифер не был убежден, но ничего не мог возразить. Он не был подготовлен к такому сценарию.

– Теперь что? – пробурчал он.

– Идем вперед, конечно, – Раньи повернулся и пошел. Несколько солдат, переглянувшись, последовали за ним.

Они прошли почти всю станцию, когда Веенн сделал знак остановиться.

Отрядом овладело напряжение, они заметили впереди какое‑то движение.

– Что‑то здесь не то, – Турмаст схватился за свое оружие, ожидая, когда сенсоры в его шлемофоне и забрале дадут объяснение тому, чего он не мог рассмотреть.

– Все как надо, – тихо произнес Раньи.

– Вот они! – воскликнул удивленный солдат, поднимая оружие. Раньи бросился к нему, повысив голос.

– Я сказал не стрелять! – На обращенных к нему лицах было написано замешательство и даже подозрение. Сагио тоже был среди них. Когда в головы закралась мысль о неподчинении было уже поздно: их со всех сторон окружили вооруженные массуды. Охваченные беспрецедентным и необъяснимым спокойствием, захватчики и защитники смотрели друг на друга.

– Странно, – Турмаст пристально посмотрел на своего друга и начальника. – Почему они не стали стрелять?

Чувствуя себя более уязвленным, чем когда‑либо, и не без причины, Раньи обратился к солдатам:

– Опустите оружие, – он посмотрел в сторону Турмаста. – Они не стреляли, потому что я сказал им, что мы сдаемся.

– Мы что делаем?! – выпалил Веенн.

– Сдаемся, – он пробежал глазами по отряду, пытаясь отыскать хоть одно непокорное оружие, способное превратить его планы в хаос. – Это приказ. Вы должны подчиниться… сейчас. Если у вас есть сомнения, обратите внимание – мы в меньшинстве.

Кто‑то громко проворчал:

– Предатель!

Раньи не удалось рассмотреть говорившего:

– Я не предатель, и вы это увидите.